– Чего уставился? – спросил Батый, который сидел рядом со мной, вытянув ноги. – Сам-то не курил никогда?

– Нет, – сказал я, и видно на моем лице отразилось такое отвращение, что Батый хмыкнул и сказал:

– Ну и правильно – только здоровье свое губить.

Как будто речь шла только о здоровье! Нарушался великий принцип: самое страшное преступление – это преступление перед природой. Оно ужаснее даже преступления против спонсора. Курение относится к страшным преступлениям. А Батый делал вид, что ему это неизвестно.

Мне было трудно. Во мне накапливались сведения, наблюдения и события, немыслимые для моей старой жизни. И случилось это всего за три дня. Как будто я прожил всю жизнь, ни разу не увидев воды, а тут неожиданно мне пришлось нырнуть в воду и остаться под ее поверхностью навсегда.

Я узнал, что некоторые люди ходят в одежде, и более того – я сам уже начал ее носить. Я видел грамотных людей и людей вооруженных, я видел, как люди работают на фабриках, курят и даже обманывают спонсоров… Мир с такой скоростью рушился вокруг, словно все, что было раньше, оказалось сном. А, может быть, и я сейчас проснусь на своей подстилке?

– Я и сам не курю, – сказал Батый. – Мне нужно в форме быть.

– Зачем? – спросил я.

– Живым остаться подольше, – сказал Батый. – Может, стану мастером, как Прупис, или даже хозяином, как господин Ахмет, – я жить хочу, такое у меня настроение.

Я тоже хотел жить и потому воспользовался моментом, чтобы порасспросить расположенного ко мне Батыя.

– А зачем мы тренируемся? – спросил я.

Батый лениво скосил на меня черный глаз и ответил вопросом:

– А ты как думаешь?

– Не знаю, ты сказал – рыцари, но не сказал, что они делают.

– Ты в самом деле так думаешь?

– А что бы ты на моем месте подумал?

– Откуда ты такой взялся! – в сердцах воскликнул Батый.

Гурген, сидевший неподалеку, обернулся к нам и улыбнулся. Перехватив мой взгляд, он отвел глаза и принялся не спеша перематывать изоляционную ленту на рукояти меча.

– Откуда все, – сказал я. – Из питомника.

– Ты меня не понимаешь, Тим, – сказал Батый. – Я тебя обидеть не хочу. Я тебя понять хочу. Ты хороший парень и Добрыню не испугался. Но какой-то ты странный. Некоторые ребята даже думают, что ты, может, и не человек?

– А кто же?

– Жабы много опытов делали над людьми – это точно известно. И говорят, они специальных людей вывели, чтобы они были послушные, чистые и без всяких недостатков.

– А зачем? – спросил я. – Им что, нас мало?

– А нас, отсталых, они тогда ликвидируют. Были и не стало.

– Но зачем, зачем? – настаивал я, словно на самом деле был искусственным человеком и старался понять, зачем я нужен.

– Чтобы им не беспокоиться, чтобы мы им не мешали, чтобы они, наконец, вздохнули спокойно!

Мне было непонятно, жалеет он спонсоров или издевается.

– Но ты же видел, из меня кровь текла, когда я с Добрыней дрался, – сказал я.

– Это, считай, тебя и спасло – а то бы мы тебя обязательно ночью развинтили, чтобы посмотреть, как ты тикаешь.

Я не сразу ответил ему – то, о чем он говорил, мне было непонятно, но непонятность была многослойной и тревожной, словно луковица: ты снимаешь слой, а там другой, похожий, но другой.

– Ты прости, – сказал я, решив, что лучше показаться глупым, чем рисковать жизнью. – Но мне не все понятно. Ведь спонсоры прилетели к нам, чтобы навести порядок. Раньше мы жили отвратительно: мы губили нашу природу, не осталось чистой воды и воздуха, люди воевали друг с другом, голодали, болели спидом и холерой. Мы были обречены на гибель, но тут, на наше счастье, к нам прилетели спонсоры, которые нас спасли.

– От чего? – спросил Батый.

– От гибели.

– Я это уже слышал, – сказал Батый. – Знаешь, где? В колонии, куда угодил мальчишкой. Там у нас был такой Проводник, он нас учил про спонсоров. Только никто ему не верил – мы все уже успели пожить и знали этим жабам цену.

– В колонии? Что это такое?

– Это тюрьма, тебя держат там, пока ты подрастешь, а потом распределяют – кого на фабрику, кого на живодерню, а меня вот – на шахту.

– Я всегда думал, что живодерня – это шутка. Это шутка?

Батый рассмеялся, показывая неровные зубы.

– Попадешь – узнаешь, какая шутка.

– Ты рассказывай, – попросил я. – Про колонию.

– Про колонию я забыл, – сказал Батый. – Про колонию нечего рассказывать.

– Расскажи про господ спонсоров. Ведь правда, что они наши братья по разуму?

– Ты и это выучил?

– Нет, ты скажи! Мне это очень важно знать!

– Это только пустая фраза! Братья по классу, братья по духу, братья по разуму. Я думаю, им у себя тесно, вот они к нам и забрались.