“Совсем как Дашка,”— подумал Митя.

Минут через пятнадцать появилась бригада токсикологов. Выяснив, какое количество транквилизаторов вкололи предыдущие “Скорые”, они сказали, что нужна срочная госпитализация. Митя спустился к машине за носилками, и они вместе с Настиным отцом отнесли спящую девушку вниз. Митя хотел поехать с бригадой, но врачи заявили, что он им не нужен — по дороге они будут ставить капельницы, промывать желудок.

Больше ему здесь делать было нечего. Митя взял сумку и ушел.

По дороге он думал о том, что завтра родственники похоронят Зою Павловну и разъедутся по домам, ну, может, кто-то еще останется до девятого дня, но потом — все равно разъедутся, папаша отправится к своей молодой, тридцатилетней, и Настя, выписавшись из токсикологии, останется совсем одна в огромной сталинской квартире. Ее уютный и спокойный мир рухнул в одночасье. На что же она будет жить? Поможет ли ей отец? Должен помочь. По всем людским законам — должен. Но кто его знает?

Он зашел в продуктовый магазин рядом с домом, купил бутылку водки. Открыв сумку, чтобы положить в нее бутылку, Митя обнаружил папку с рукописью и удивился — он совсем про нее забыл. “Ничего, теперь уже не к спеху, потом отдам,”— подумал он.

Вике он с порога рассказал о случившемся. Жена даже всплакнула. Вдвоем они помянули Зою Павловну, и Вика сказала, что завтра, на похоронах, он может напиться в зюзю, в стельку, в дым — она не будет его ругать.

Потом Вика ушла гулять с Дашкой, а он достал из сумки рукопись монографии, открыл ее на первой странице и стал читать.

На кафедре никого не было. Митя сидел за компьютером, играл в цветной “Тетрис”. Вошла Игонина. Митя нажал на кнопку “page down”, выключая игру, но было поздно — заведующая заметила. Крошка Цахес вообще не разрешала пользоваться компьютером для игр. Машина была куплена на деньги от какого-то американского гранта, и Крошка Цахес ею очень дорожила. Выиграли, конечно, благодаря Зое Павловне, но теперь об этом никто старался не вспоминать. Вообще-то Игонина должна была давным-давно уйти домой — сессия кончилась, кафедра была пуста.

Митя решил упредить “удар”.

— Извините, я тут работал, а потом решил немного расслабиться.

— Я вас попрошу стереть из памяти компьютера все игры, — сказала Крошка Цахес строго. — И никому не давать пароль. Не забывайте, что в техническом университете есть немало секретов, которые хотели бы узнать всякие подозрительные личности.

— Да я никому и не даю, — пожал плечами Митя. — Кроме меня только Рашид пользуется и Анечка.

— Вот-вот, — кивнула Крошка Цахес. — А вы как лаборант являетесь лицом материально ответственным. С вас и спрос, если что. Ладно, подсаживайтесь сюда, — Игонина опустилась в кресло рядом с окном. — Чай есть?

— Есть, — кивнул Митя и щелкнул кнопкой электрического чайника. — Сейчас будет, — он сел на стул напротив заведующей.

— Залесов, у меня для вас есть интересное предложение. За тот месяц, пока вы у нас, я заметила, что человек вы дельный, заинтересованно относитесь к кафедральной жизни, пытаетесь заниматься наукой. Похвально, очень похвально. Как раз таких людей нам и не хватает. Но не будете же вы всю жизнь сидеть в лаборантах!

— Да я всего месяц… — промямлил Митя, уже понимая, куда клонит Крошка Цахес.

— Ладно, не буду тянуть кота за хвост. К сожалению, Ирина Сергеевна Долгышева от нас уходит — нашла работу где-то за границей, в Словакии, кажется. Очень ценный работник, кандидат наук, доцент, но не могу же я ее держать насильно, сами понимаете. Освобождается место, которое я предлагаю вам. Заметьте, не кому-нибудь, а вам, человеку, который на кафедре без году неделя. Не доцентскую ставку, конечно, но ассистента могу сделать. Это значит, что я вам по-настоящему доверяю и надеюсь на взаимность.

— Да-да, конечно, — слова Крошки Цахеса Митю смутили. Щелкнул чайник. Он положил пакетик с чаем в чашку заведующей, налил кипятка.

— Спасибо. В таком случае — очень деликатный вопрос, Дмитрий: считаете ли вы, что я виновата в том, что случилось с Зоей Павловной?

— При чем тут вы? — еще больше смутился Митя. Ничего себе разговорчик! Он понял, что сейчас обязательно должен посмотреть ей в глаза. — Чему быть, того не миновать, Ольга Геннадьевна.

Крошка Цахес отхлебнула чаю.

— Хорошая заварка. Всегда такую покупайте. У вас еще остались кафедральные деньги?

— Да, двадцать тысяч, кажется.

Игонина залезла в сумочку, протянула ему купюру. — В кафедральный фонд. Я слышала, вы подружились с дочерью Зои Павловны. Это очень хорошо, не бросайте девочку в беде, помогите ей. Раз уж с вашим научным руководителем случилось несчастье, могу предложить вам писать у меня. Но учтите, требования очень жесткие: осенью вы обязательно поступаете в аспирантуру, а через год сдаете первую главу.