— Ну, нету у меня сейчас денег, нету! Вот вечером будут, я вам хоть три штрафа заплачу, а сейчас нету! — горячился Митя, шаря по карманам.

— Пешком ходи, — произнес контролер дежурную фразу, но потом смягчился. — Ладно, вылезай. Но если у тебя и вечером денег не будет…

— Будут — будут, обязательно будут! — закивал Митя и выскочил из автобуса.

До университета было еще три остановки. Он глянул на часы и прибавил шагу. Занятия с очередным “пеньком” начинались через семь минут. Через полтора часа у него будут деньги, а еще через три с половиной часа денег этих станет вдвое больше — они будут плодиться, как каша в волшебном горшочке. Митя улыбнулся.

“Пеньком” была девочка Маша семнадцати лет. Она поступала на радиофак и приходила заниматься каждый день. Серьезная девочка. Он даже иногда побаивался ее — а вдруг задаст каверзный вопрос по пунктуации, на который он не сможет ответить? Митя, проверяя “абитурские” сочинения, иногда сам по невнимательности пропускал знаки, и председательша комиссии, Крошка Цахес, тыкала его, заставляя краснеть: “Ну что ты, Дмитрий! Разве здесь двоеточие?” Как бы с этой Машей тоже не пришлось краснеть и лепетать себе в оправдание что-нибудь по поводу “изменчивости пунктуационной нормы”!

Митя свернул с тротуара и по тропинке зашагал к решетке университетского парка — так было короче.

Стояла обычная июльская жара. Добрая часть московского населения жарилась на солнце по набережным реки и окрестным водоемам, плескалась в воде и жрала сочные шашлыки. Он к этой доброй части не относился — сейчас было время “капусты” всех сортов и видов. Деньги сыпались в карманы густым дождем, как из рога изобилия, только подставляй. Абитуриенты, взятки, консультации. Митя, помня о серьезном долге, старался деньги не тратить, нес их домой и складывал в “кубышку” — пока еще тесть раскачается!

Дорогу ему преградил охранник в камуфляже.

— Ваш пропуск, пожалуйста.

Митя, как это случилось несколько минут назад, стал шарить по карманам. Искал пропуск — маленький розовый клочок бумаги с печатью, фотографией и подписью председателя экзаменационной комиссии. Бумажки не было. Может, он ее оставил дома, а может выронил в автобусе, когда искал несуществующий проездной?

— Вот, пожалуйста, — он открыл удостоверение ассистента кафедры русского языка для иностранцев.

— Не годится, — мотнул головой охранник. — Только члены приемной комиссии.

— Так я и есть член! — возмутился Митя.

— На лбу у вас не написано! — охранник отвернулся к стайке абитуриенток в коротких юбках, которые совали ему под нос свои экзаменационные листы.

— Хамство какое! — Митя даже вспотел от возмущения. На кафедре его дожидается умная Маша, а он тут стоит, сам как “пенек”, и не может войти в университет.

— После двух часов, молодой человек, — язвительно улыбнулся охранник, закончив с абитуриентками.

— Ну уж нет! — Митя шагнул к вахтерской будке, где был телефон. — Можно от вас позвонить?

Вахтерша, узнав его, улыбнулась, пододвинула аппарат.

— Не пускают?

— Вообще маразм!

— Да, сейчас такие строгости! Ректор приказал. В приемной трудисся?

— Как пчелка, — Митя набрал номер кафедры. Трубку взяла лаборантка Таня. Он нашел ее три недели назад рыдающей под дверью кафедры.

— Вы чего, девушка? — спросил Митя, заинтересованно оглядев ее с ног до головы. Светловолосая, симпатичная, пухленькая. Он сразу вспомнил о замене. Конечно, это было вовсе не то, что просила Крошка. Ну а где он найдет другую за эти гроши?

— Математику завалила! — сквозь слезы произнесла девица.

— Это ничего страшного — все заваливают. Вы не плачьте. У меня для вас интересное предложение. Не хотите в университете поработать? А на следующий год безо всякого конкурса пройдете. Я вам гарантирую.

— Это правда? — девушка смотрела на него недоверчиво.

— Слово джентльмена, — и Митя приподнял несуществующую шляпу. — Вот здесь, на кафедре.

Девушка прочитала надпись на новенькой, сияющей золотом табличке, и кивнула головой.

Крошка Цахес скептически оглядела девицу, взяла с нее слово, что в течение учебного года она не выйдет замуж, не родит детей, и дала добро. Девица строчила на компьютере со скоростью пулемета, чем покорила всех кафедральных — вечно им нужно было печатать какие-нибудь методички или упражнения.

— Таня, привет, это я. Слушай, я пропуск посеял. У тебя там лишнего не завалялось?

— Сейчас, — лаборантка положила трубку на стол, и теперь Митя мог слышать знакомые голоса: Маркуши, Миши-маленького и Рашида. “Что это там мужики с утра пораньше делают?” Перед экзаменами пропусков у Таньки было завались — она их в “приемке” у секретарши выпросила, но все слишком быстро разошлись: знакомым-приятелям раздали, “пенькам” опять-таки, чтобы могли беспрепятственно проходить.