Нет вербованных – бригады с мест, тальманы – студенты. В договорах со всеми ними есть пункт о непродаже им вина.

27.08. Речного тоннажа для нашего картофеля все не находится.

В 10.00 пошел к Андрееву Павлу Михайловичу – первому секретарю райкома. Но он принимал пограничников. Возможно, если бы секретарша предложила мне раздеться и сесть, я бы подождал.

Может ли быть хорошим руководителем человек, который не научил свою секретутку обыкновенной вежливости?

Пустота в райкоме. Нет следов грязи даже на половике у входа.

Андреев якут, это о нем в газете «Советская Россия» была большая разгромная статья – купил три комплекта финской мебели и находился в сговоре с какими-то темными личностями из местного торга. Девица из ВОХРа мне сказала, что все номера газеты были изъяты. Пока Андреев продолжает исполнять свои партийные обязанности, получив строгий выговор с занесением в учетную карточку…

(Через два года – в 1988-м – Андреев был назначен… заведующим отделом организационной и кадровой работы обкома. Что было с ним потом, не знаю.)

За ночь перегрузили на «Сибирский-212» 40 контейнеров, по 97 ящиков картофеля в каждом.

На конец августа здесь еще не ели картошку. В жизни я раздумывал о вопросах плавания во льду или перевозке картофеля не меньше, нежели о литературе. И это факт, а не дешевая реклама.

Купил двухтомник Твардовского – валялись две рваные книжки писем. Прочитал его письма В.Ф.Пановой, где он меня долбает за «Путь к причалу», и убедился еще раз, что он был абсолютно прав.

За что он наше поколение не любил? Даже Казакова ни разу положительно не помянул…

Зашел перекусить в кабак, дали лангет – подметка из оленины. Я как вспомню грустные оленьи глаза, понурые морды, то и есть не могу. Чай еще дали с химическим тортом.

29.08. С утра пурга, сразу сопки покрылись снегом. Разгрузка по бочке и одному контейнеру в час.

Я меньше верю тем, кто командует подчеркнуто тихо. Такие, мне кажется, больше лгут в жизни и чаще скрывают свою неуверенность в правильности отданной команды.

Человек, который способен сам себе и окружающим вслух сказать все, что он истинно думает и чувствует, такой человек способен и ВСЕ сделать, то есть ПОСТУПИТЬ. Потому хороший руководитель от подобных людей обязан избавляться под любым соусом, особенно если дело идет о политике.

Написанное слово в таком аспекте значительно и разительно отличается от вслух произнесенного. Написанное слово легко превращается в карманную фигу. Написанное вольнодумное слово никак еще не означает способность его автора к решительным и масштабным поступкам, хотя, как и произнесенное, само по себе уже есть поступок.

Весьма часто авторы смелых книг сами демонстрируют в сложной гражданской ситуации отчаянную трусость. Однако следует четко отличать таких авторов от тех, которые описывают героическое, уже имея собственный большой опыт действий в опасных ситуациях. Последние, написав «Выстрел» или «Иметь или не иметь», следуют в жизненном поведении за своими героями. Они иногда даже попадают в рабство своей писанине, как попадают в рабство те, кто в собрании произнес свое абсолютно искреннее слово.

Вывод для любого морского администратора: кто может все сказать, тот может и все сделать, – и потому для начала заткни ему глотку!

Получил РДО:

«ВИКТОР ВИКТОРОВИЧ ЖУРНАЛ РАССКАЗАМИ ВЫШЕЛ ТЧК ЖДЕМ ОЧЕРЕДНЫХ КОРРЕСПОНДЕНЦИЙ = КОРОТИЧ ИВАНОВ».

30.08. Ромашечки среди черных мерзлых «базальтов», бурое море, собаки – не лайки, очень добрые и благодарные. Художник Володя (южной внешности), его пейзажи по памяти в лаборатории на судне. Покупка говяжьей тушенки в лавочке на полярке.

О морском юморе. Был у меня матрос, любил петь всякие страшилки, типа:

Это безымянное, но явно профессиональное творчество. Может быть, это даже Олег Григорьев.

Моряки уравновесили самодеятельностью по образцу великого Горького («Как сложили песню»):

Ассоциативность здесь в следующем. Как-то погиб наш поваренок. В тяжелый шторм вылез подышать воздухом с камбуза на корму. Его смыло. Капитан заложил смертельно опасный поворот, но, конечно, ничего уже не увидели и никого не спасли. Однако под этим соусом списали массу барахла: четыре спасательных круга (два из них с сигнальными лампочками), халат сатиновый – один, фартук поварской – один, брюки рабочие и т.д. Отсюда и: «К робе четыре другие припишем!»