Шрифт:
На том конце провода наступила тишина. Наконец Дюран произнес:
— Почему бы вам не оставить чек у себя? Мне совестно принимать эти деньги — как бы там ни было, а пациентку я подвел.
«Да что ты!» — эти слова так и норовили сорваться с языка, однако вслух Эйдриен сказала:
— Я вас очень хорошо понимаю, но, если ваша позиция такова, вы можете пожертвовать эту сумму на благотворительность. В любом случае я хотела бы заскочить и передать вам чек.
Доктор помедлил с ответом и наконец проговорил:
— Вам не сложно будет просто кинуть его в почтовый ящик?
— Не исключено, что именно так я бы и поступила, но у меня к вам еще одно дело. Вы не против, если я зайду в субботу? Всего на пару минут?
На заднем плане кто-то заливисто рассмеялся: в комнате работал телевизор.
После некоторых раздумий собеседник ответил.
— Какова вторая причина? — сказал он ничего не выражающим голосом, точно робот.
Эйдриен глубоко вздохнула и, к своему собственному удивлению, ответила:
— Вообще-то я хотела отказаться от иска — просто поговорим о Никки.
Психиатр некоторое время не отвечал — Эйдриен даже показалось, что он больше поглощен происходящим на телеэкране, чем беседой по телефону. Затем он отозвался:
— Завтра мне надо уехать по делам с самого утра, а потом до ленча у меня прием.
— Вы к часу освободитесь?
— Скорее всего да, — ответил Дюран, и в трубке послышался очередной взрыв смеха.
— Тогда до встречи, — бодро проговорила Эйдриен. — Ровно в час.
Глава 18
Когда Эдди Бонилла узнал, что его клиентка собирается навестить Дюрана, он чуть не прошиб головой потолок.
— Ты что, спятила?
— Нет.
— Мы же договаривались!
— Пойми, Эдди, это единственный способ раздобыть историю болезни Никки. Если я попрошу переслать ее…
— Ты понимаешь, что значит «психопат»? — прогремел Бонилла.
— Конечно, но…
— Когда у вас встреча?
— Сегодня днем.
— Во сколько?
— В час.
— Я за тобой заеду.
Эйдриен колебалась: ей было совестно, что детектив тратит на ее дело так много времени почти задаром. В предъявленном в конце недели — по ее же настоянию — счете оказалось учтено всего полтора часа работы. Когда же возмущенная клиентка начала спорить, сыщик лишь возвел к небесам руки, будто отстраняясь от нее, — мол, вопрос обсуждению не подлежит и он учитывает свое время, как сочтет нужным. На том разговоры и закончились.
Бонилла наотрез отказался ехать в заваленной бумажными стаканчиками и местами проржавевшей «субару» Эйдриен. Он прикатил в собственном автомобиле, как и в прошлый раз.
— Волнуешься? — спросил Эдди.
— Не очень, — ответила она.
— А то, я смотрю, ты каблучком выстукиваешь, как самый заправский чечеточник.
Эйдриен засмеялась. Бонилла съехал с Коннектикут-стрит на боковую улицу и принялся искать место для парковки.
— Я дергаюсь от усталости, — сказала девушка. — Слу хочет, чтобы мы работали без просыпу.
Сыщик рассеянно кивнул и, заметив свободное местечко, ловко подрулил к тротуару и втиснул свой «камаро» между «вольво» и «мерседесом». Когда Эйдриен выходила из машины, ее взгляд привлек какой-то предмет, который детектив достал из-под сиденья и сунул под куртку. Не в силах поверить своим глазам, она проговорила:
— Что ты делаешь?
— Как что? — ответил Бонилла. — Провожаю тебя к…
— Я о пистолете.
Они одновременно вышли из машины и захлопнули двери.
— У меня есть лицензия — все по закону.
— Терпеть не могу все, что стреляет.
— И что с того?
— Слушай, убери-ка его туда, откуда взял.
Детектив сунул руки в карманы и облокотился на дверцу авто.
— Забудь. С голыми руками я к Дюрану не сунусь.
— Прекрасно, возвращайся, а я обратно поеду на такси, — сказала Эйдриен и развернулась, собираясь уйти. Вдруг она ощутила на плече руку Бониллы.
— Я не иду — ты не идешь.
— Так мы не договаривались. Ты ни словом не обмолвился о том, что будешь вооружен, — ответила Эйдриен.
— Подумай сама, я же частный детектив! Это мой инструмент. Когда ты вызываешь такси, водитель приезжает на автомобиле. Нанимаешь меня — я прихожу с Дьюком. [19]
Эйдриен совсем растерялась:
— С кем?
Бонилла вспыхнул:
— Не важно! Долгая история.
Судя по всему, Дюран давно ее ждал: едва Эйдриен коснулась кнопки внутренней связи, как он ответил:
[19] Вероятно, имя, которым Бонилла называет пистолет, имеет отношение к известному по вестернам актеру и каскадеру Мэриону Моррисону по прозвищу Дьюк.