— Нет, — прошипел Корран. — Слушай меня. Мы здесь в меньшинстве. Я не позволю, чтобы ты спорила со мной в их присутствии.

— Тогда перестань принимать решения, не советуясь со мной. Мы же команда, забыл?

— А я в этой команде старший. Хочешь со мной спорить — ладно, спорь. Но только наедине. Нельзя демонстрировать им наше несогласие. В любом случае я обладаю правом вето, потому что я единственный знаю, где находится Зонама-Секот.

— Свяжись с Кентом. Спроси у него. Или, еще лучше, поговори с мастером Скайуокером.

— Похоже, на этих секотских кораблях нет терминалов ГолоНета, — ответил Корран. — Будь здесь терминал, я бы именно так и поступил.

— Тогда можно вернуться на Мон Каламари, и пусть решит Совет.

Корран понизил голос до шепота:

— Я как раз собирался сказать им, что мы направляемся туда.

— Но на самом деле не туда? Куда же мы летим?

— На Зонаму-Секот.

— Что? Но ты сказал…

— Я солгал. Хотел посмотреть на их реакцию.

— И?

— Пока ничего не могу сказать. Подождем несколько дней — может, чего увидим.

— Это опасно, — сказала Тахири. — Я очень слаба. Если дойдет до драки…

— Если что, я справлюсь сам, — мрачно ответил Корран.

— Что ты имеешь в виду?

— Извини. У стариков свои секреты. Но если все полетит к ситхам, никто из нас не должен добраться до Зонамы-Секот. Приказ командования. Ты меня поняла?

— Да, — отвечала Тахири. — Прекрасно поняла.

— Хорошо. Теперь дальше: ты что-нибудь заметила минуту назад? Какую-нибудь реакцию, которую я мог проглядеть?

— Вряд ли. Но этот поп мне что-то не нравится.

— Почему?

— И Нен Йим, и Пророк — еретики. Я не могу себе представить, чтобы сановный жрец согласился сотрудничать с кем-либо из них.

— Если сановная формовщица может быть еретичкой, то почему не буть еретиком сановному жрецу?

— Полагаю, это возможно, — с сомнением в голосе сказала Тахири.

— Если у тебя к нему подозрения, почему тогда ты считаешь, что мы должны продолжать миссию?

— Потому что миссия очень важна. Я верю, что Нен Йим и Пророк искренни в своих мотивах. Жрец в меньшинстве, и я думаю, что он не станет ничего предпринимать, пока мы не достигнем планеты. Что бы он там ни замыслил, но он хочет попасть на Зонаму-Секот не меньше, чем остальные.

— На нем может быть какое-то следящее устройство?

— Может. Это было бы скверно.

Корран на миг задумался.

— Иди отдохни, — сказал он. — Держи глаза и уши открытыми. У нас еще есть время, чтобы все взвесить. Путь долгий.

Тахири нашла Нен Йим в рубке — та стояла и смотрела на звезды. Она остановилась, пытаясь совладать со своими эмоциями.

Но поговорить с формовщицей было просто необходимо.

— Джеидаи, — не оборачиваясь, молвила Нен Йим.

— Мастер Йим, — ответила Тахири на языке йуужань-вонгов.

— Значит, некоторые из наших имплантатов все-таки прижились.

Тахири снова охватил гнев, но она погасила его.

— Да, — сказала она. — Я теперь не человек и не йуужань-вонг. Поздравляю.

— Поздравлять надо было мою наставницу, а не меня.

— Так ты не считаешь себя виноватой?

— Виноватой? В чем виноватой? Формовкой руководила Межань Кваад. Обрабатывала тебя она. Если бы проект возглавляла я, то все равно бы я не чувствовала сожаления за то, что с тобой случилось.

— Да уж, — сказала Тахири. — Ни сожаления, ни боли, ни страсти. Ты не испытываешь никаких эмоций, верно, Нен Йим? Кроме разве любопытства и чувства долга.

— Долга? — пробормотала Нен Йим, не отрывая взгляда от космической пустоты. — Ты знаешь, когда я последний раз вот так вот смотрела на звезды?

— Какое мне дело?

— Это было на корабле-мире «Баану Миир», одном из самых старых. Его мозг умирал, и однажды непроизвольный мышечный спазм оторвал одну из «рук» корабля. Я стояла в вакууме и смотрела на обнаженные звезды, и я поклялась тогда, что любыми средствами спасу корабль-мир и его жителей. Я применила еретические методы, но потерпела неудачу. Но, даже несмотря на это, все они могли бы спастись, если бы твои друзья-неверные не разрушили корабль-мир, в который мы должны были переселиться.

Она повернулась к Тахири; глаза ее сверкали, хотя голос оставался ровным.

— Рискуя жизнью, я создавала ужас во плоти, чтобы нам больше никогда не пришлось скитаться в межгалактической бездне. Я рисковала еще больше, раскрывая потаенные секреты окружающего мира и разгадывая его загадки. Возможно, для тебя это не страсть, но уж ненависть-то можно считать страстью, я полагаю. Ты, джеидаи, убила мою наставницу. Джеидаи уничтожили новый корабль-мир и обрекли тысячи несчастных на жалкую, бесславную смерть. Я возненавидела джеидаи.