А если нет других путей выйти в Великую Тьму космоса, то она и Серк может помочь.

Марика занимала второе кресло в Совете, но Градвол так все устроила, что в Макше Второй Советнице было просто нечем заняться.

Иногда, когда борьба с мятежниками шла особенно успешно, у Марики не оставалось других дел, кроме изучения отчетов о все уменьшающейся активности преступников. У нее неожиданно появилось свободное время.

Время, чтобы обо всем хорошенько подумать. Но на душе у Марики становилось все более неспокойно. Ей все время казалось, что ее окружили, загнали в ловушку.

Прошел ровно год со дня стычки на квартире у Багнеля. Марика добавила целый час к своим утренним упражнениям, но и это не помогло ей успокоиться. Связаться с Багнелем не удалось. Он был занят и не мог ее развлекать. Предстоял длинный и скучный день, заполненный изучением украденных текстов в поисках чего-нибудь такого, что ей еще не известно. Еще можно проглядеть отчеты Брайдик — данные радиоперехвата и подслушивающих устройств. Вряд ли там будет что-нибудь новое. Можно изучить сообщения тех, кто хочет получить награду за помощь в поимке мятежников.

Нет, больше она этого не вынесет! Марика жаждала свободы. Свободы полета.

— Разве об этом я мечтала всю свою жизнь? И как только силтам удается усадить кого-нибудь в первое кресло? Барлог! Скажи Помощницам, чтобы они приготовили мой темный корабль!

— Марика?

— Ты меня слышала. Я устала от всего этого. Сегодня мы будем летать.

— Хорошо.

Барлог была недовольна. Бывшая охотница нашла свое призвание в работе с информацией. Эта должность полностью ей соответствовала.

Кроме того, ей не нравилось, когда Марика предъявляла свои права на корабль. Этот корабль формально еще не являлся ее собственностью. Он принадлежал общине, хотя за истекший год никто и не пытался воспользоваться им. Барлог стала очень чувствительной по отношению к чужим привилегиям.

— И куда же мы полетим?

— Не знаю. Полетим, и все тут. Куда-нибудь подальше отсюда. Я соскучилась по свежему ветру.

— Понятно. Марика, мы ни на шаг не продвинулись в решении проблемы Колдуна.

Марика с трудом удержалась от резкого ответа. Она считала Колдуна плодом воображения мятежников.

— Извести Грауэл. Ей придется подыскать себе замену. Если, конечно, у нее сегодня не выходной.

— Долго ты собираешься летать?

Барлог многозначительно посмотрела на груду отчетов, которую Марике надо было просмотреть.

— Думаю, долго. Сегодня мне это просто необходимо.

Марике и раньше случалось отрываться от дел, чтобы полетать, — но ненадолго. А сегодня ей нужен был долгий полет. Потребуется много времени, чтобы избавиться от накопившегося раздражения.

— Как прикажете.

Барлог вышла.

Марика хмуро посмотрела на ее удаляющуюся спину. Пожалуй, Барлог выходила за рамки. Марика перелистала отчеты, высматривая, нет ли там чего-нибудь, что потребовало бы от нее немедленных действий.

Безо всяких причин ей вдруг вспомнились слова, услышанные когда-то от Дортеки. Что-то о музее в Телле-Рее. Музей, кажется, Редориад? Вот именно.

В Телле-Рее. А почему бы и нет? Сейчас Марика чувствовала себя в безопасности. Она достаточно сильна — и политически, и как силта.

Марика вызвала к себе послушницу — из тех, что были к ней постоянно приписаны.

— Ортега, принеси мне несколько среднемасштабных карт тех земель, что расположены к югу отсюда. Дельта Хайнлина, побережье, все, что находится к западу от них, и воздушный коридор до Телле-Рея. Все южные земли до Телле-Рея включительно.

— Да, госпожа.

Когда Барлог вернулась, карты уже принесли. Марика проложила нитку маршрута так, чтобы пролететь мимо всех заметных ориентиров, о которых когда-либо упоминали в разговоре с ней Помощницы и Повелительницы.

— Я улетаю на весь день, — сообщила она послушнице. — Думаю, что вернусь сегодня ночью. Пусть остальные послушницы рассортируют бумаги.

Как обычно. Отмечайте все, что покажется вам важным.

— Да, госпожа.

— Барлог! Наконец-то! Ну что, готов корабль?

— Скоро будет готов, госпожа. Помощницы говорят, что перед долгим полетом обрядов нужно больше.

— Ясно.

Помощниц Марика не понимала совсем. Они жили своей отдельной маленькой общиной и перед каждым полетом совершали понятные только им самим церемонии. Вероятно, молились Всесущему, чтобы он помог им остаться невредимыми.