Шрифт:
Я верил ей.
На светлом фоне скользнула какая-то тень. Ворона, летающая ночью? Что же тогда последует дальше?
Спутница Взятого тоже видела тень. Глаза ее были прищурены и внимательны.
Я взял Госпожу за руку. Теперь, когда к ней вернулась ее ранимость, она нравилась мне гораздо больше.
Глава 20. Лозан в плавании
Лозан хмуро осмотрел лодку.
– Не обосраться бы со страху…
– Что такое? – осведомился Корди.
– Терпеть не могу лодок.
– Так чего пешком не пойдешь? Мы с Ножом тебе помашем, где бы ты ни встретился нам, с пыхтеньем бредущий по берегу…
– Имей я твое чувство юмора, Корди, повесился бы и избавил мир от многих мук. Ладно, плыть так плыть. – Он направился к выходу из гавани. – Ты видел Бабу с ее выкормышем?
– Копченый немного раньше тут сшивался. Наверное, они уже там. Пробрались втихаря, крадучись… Не желают, чтобы кто-нибудь знал, что Радиша покидает город.
– А мы?
– Он сейчас заплачет оттого, что девочки не пришли его не пускать, – ухмыльнулся Нож.
– Он и дальше постоянно будет рыдать, – добавил Корди. – Без этого у старика Лозана просто ноги не шевелятся.
Баркас был не так уж плох. Шестидесяти футов в длину, он был очень удобен для своего груза, состоявшего всего из пяти пассажиров. На это Лозан тоже пожаловался – как только выяснил, что Радиша не захватила с собою взвода слуг. – Я-то рассчитывал, что обо мне будет кому заботиться…
– Ну, ты совсем раскис, – сказал Нож. – Ты, может, еще захочешь нанять кого, чтоб дрался за тебя, когда попадешь в беду.
– Оно бы неплохо… Мы за других дрались достаточно; Корди, скажи?
– Да, пожалуй.
Команда шестами вытолкала баркас на стрежень, по здесь, у самого устья, течения почти не существовало. Затем они подняли льняной парус и развернули баркас носом к северу. Дул крепкий бриз, и суденышко пошло быстрее течения – примерно со скоростью шага с ленцой.
Небыстро – однако никто особенно и не торопился.
– Не понимаю, зачем было вообще отправляться? – сказал Лозан. – Все равно не попадем, куда она хочет. Голову даю: река все еще перекрыта выше Третьего Порога. И дальше Треша нам не пробраться. Хотя для меня и это достаточно далеко.
– Учитывая, что продолжать путь пешим ходом ты не согласен, – заметил Корди.
– Не-ет, он помнит, что его ждет в Джии-Зле, – сказал Нож. – У ростовщиков чувства юмора нет.
Две недели занял путь до Каторца, города чуть ниже Первого Порога. Копченого с Радишей друзья за это время почти не видели. А команда чертовски наскучила им. То была самая угрюмая банда речников на всем белом свете. Все они приходились друг другу отцами, сыновьями, дядьями и братьями, и им просто нельзя было давать воли. Радиша не позволяла даже остановок на ночь: кто-нибудь мог проболтаться, вследствие чего весь белый свет узнал бы, кто путешествует по реке без всякой охраны.
Это ранило чувства Лозана сразу с обеих сторон.
Первый Порог являл собою препятствие лишь для тех, кто поднимался вверх по реке. Течение здесь было слишком быстрым для парусов и весел, а отмели – слишком редки и топки для бурлака. Радише пришлось оставить баркас в Каторце с тем, чтобы команда дожидалась их возвращения, и восемнадцать миль до Дадица, города, лежавшего за порогом, они проделали пешком.
По дороге Лозан с тоской глядел на несущиеся вниз по течению барки и ворчал.
Нож с Корди лишь посмеивались над ним.
Для плавания ко Второму Порогу Радиша наняла другую лодку. Здесь они с Копченым перестали прятаться ото всех. Она посчитала, что так далеко от Таглиоса их вряд ли кто-нибудь узнает. Первый Порог все же был четырьмястами восемьюдесятью милями севернее.
Через полдня после отплытия из Дадица Лозан подошел к Ножу и Корди, стоящим на носу.
– Ребята, вы не заметили там, в городе, таких смуглых карликов? Вроде бы следили за нами. Корди кивнул. Нож утвердительно хрюкнул.
– А то я боялся, что у меня просто воображение разыгралось. А может, и хотел, чтоб так оно и оказалось. Вы никого из них не узнали?
Корди покачал головой.
– Нет, – сказал Нож.
– Да вам, ребята, и челюстью шевельнуть лень!
– Лозан, ну откуда им знать, за кем следить? Кто бы они там ни были. Единственный, кто знает, куда мы направились, это Прабриндрах Драх, и даже он не знает, зачем.
Лозан хотел было что-то ответить, однако решил прежде поразмыслить.
– А Хозяева Теней? – сказал он через минуту. – Они могли как-нибудь прознать…