– Прекрасно. Пожалуй, теперь я верю, что шанс у нас имеется. Может, один из десяти, но настоящий.

– Теперь перейдем к плохим новостям.

– Так я и думал. Излагай.

– Они посылают на нас еще пять тысяч. Значит, десять тысяч на Годжийском направлении, по тысяче – на Терийском и Ведна-Ботском, а остальные пойдут через Нумский брод. Говорят, он станет проходимым на два дня раньше Годжийского.

– Скверно. Значит, когда дойдет до дела, они могут вывести к нам в тыл еще три тысячи.

– И так и сделают, если не полные идиоты. Смежив веки, я представил себе карту. Именно Нуму я отвел Джахамарадж Джаху и его шадаритам.

Он чудовищным напряжением сил собрал двадцать пять сотен. Прочие шадариты решили подождать и влиться в наши экуменические силы. Три тысячи опытных воинов пройдут сквозь них играючи.

– А если – кавалерию? Скажем, Джах встречает их на берегу, делает все, что может, отходит, а затем наша кавалерия атакует их с фланга, когда они уже готовы выйти на оперативный простор?

– Я предполагала неявно перебросить туда легион Могабы, разбить их, а затем пусть марш-броском идут к Годже. Но ты прав. Кавалерия будет эффективнее. Ты можешь поручить командование Масло и Ведьмаку?

Я не мог. В их части назрели серьезные проблемы, и без кровожадных рои, отпускающих пинки направо и налево за малейшее прегрешение, это подразделение превратится в сущий бродячий цирк.

– Хочешь – ты? Справишься с обязанностями полевого командира?

Она жестко взглянула на меня:

– Там, где справлялся ты?

Да, с этим я справлялся неоднократно…

– Ты хочешь?

– Если ты хочешь, чтобы этим занялась я.

– Жар твоего энтузиазма совсем растопил мое сердце. Ладно. Но об этом никому не скажем, пока не придет время. В особенности, Джахамараджу Джаху. Иначе не станет так стараться, зная, что помощь подойдет.

– – Хорошо.

– Есть ли еще новости от нашего, столь редко видимого, друга?

– Нет.

– Кто та женщина, которую он всюду таскает за собой?

Она колебалась слишком долго.

– Не знаю.

– Странно. Кажется мне, где-то я ее уже видел. Только никак не вспомнить… Она пожала плечами:

– С возрастом каждый встречный кого-то напоминает…

– Кого же напоминаю я?

Здесь она не замешкалась ни на миг:

– Гастрара Теслара из Новок-Дебракена. Голос другой, но суть, пожалуй, та же. И он точно так же морализировал и спорил с самим собой.

Возражать я не имел возможности – никогда не слыхал об этом типе.

– Когда же он начал морализировать слишком часто, муж мой содрал с него кожу.

– По-твоему, я излишне морализирую насчет Годжа?

– Да. Вообще, ты способен, уже сделав дело, довести себя черт знает до чего. Впрочем, не худший вариант. По крайней мере, ты набрался достаточно ума, чтобы вначале получить доход, а уж после – плакать.

– Пожалуй, в такие игры я играть не хочу.

– И не придется. Кстати, удели мне некоторое время. Для портных. Мерки снять.

– На кой? Роскошная униформа у меня уже имеется…

– Но не такая. Новая – для запугивания подданных Хозяев Теней. Часть психологического воздействия.

– Хорошо. Когда захочешь. Я и во время этих примерок могу заниматься делами. Меняющий Облик будет участвовать в представлении у Годжийского брода?

– На опыте придется выяснять. Он не сказал. Я ведь предупреждала: у него теперь собственные планы.

– Взглянуть бы хоть одним глазком… Он не снабдил тебя экземплярчиком?

– Нет. Сегодня Могаба устраивает учебный бой между легионами. Ты пойдешь?

– Я пойду выкачивать из Радиши еще подводы. Древесный уголь мы получили, теперь его нужно отвезти туда.

– В мое время все было иначе, – фыркнула она.

– У тебя было больше власти.

– Истинно так. В общем, портных и закройщиков я подошлю.

Интересно, она это нарочно? И мне не почудилось? Это – вправду? Она действительно крутанула задом, выходя? А, черт побери, должно быть, воображение разыгралось…

На еженедельном совете я спросил Мургена: