– Тогда и я не знаю.

– Я верю тебе. Но… Я видала такие раны прежде. Я покажу тебе до того, как мы отправимся в Башню. – Можно подумать, я сомневался. – И когда будешь смотреть – помни, что последний раз люди умирали так в те времена, когда миром правил мой супруг. Ничего не стыкуется. Но меня беспокоило не это, а мое собственное будущее.

– Он уже зашевелился. Задолго до того, как я ожидала. Неужели он никогда не успокоится и не даст мне заняться своим делом?

А вот и стыкуется. Одноглазый говорил, что какая-то тварь выбралась. Из-за этого в ловушке оказался Ворон.

– Срань ты болотная. Ворон. Опять за свое. – Из-за его своеволия Властелин чуть не вырвался на свободу при Арче. Ворон тогда решил позаботиться о Душечке. – Что ты натворил?

Но почему «оно» последовало за нами и защищало Гоблина с Одноглазым?

– Так это Ворон?

Любимые ошибки Костоправа, номер 2. Ну почему я не могу держать закрытым свое проклятое хлебало?!

Госпожа наклонилась, положила ладонь ему на лоб. Я глядел на нее исподлобья, сбоку. Смотреть прямо я не рисковал. Она действительно могла очаровать и камень.

– Я скоро вернусь, – сказала она, направляясь к двери. – Не бойся. Ты будешь в безопасности и без меня.

Дверь закрылась.

– Вот-вот, – прошептал я. – От Шепот я буду в безопасности. А от тебя?

Я огляделся. Неужели я закончу свои дни в этой клетке?

Шепот вывезла меня посмотреть на место бойни – где имперцы с собаками догнали Гоблина и Одноглазого. Очень, доложу вам, неприятное зрелище. Последний раз я видел нечто подобное, когда мы схватились с форвалакой в Берилле, прежде чем присоединиться к Госпоже. Неужели тварь добралась до нас и теперь опять гоняется за Одноглазым? Но он же убил ее во время битвы при Чарах. Или нет?

Ведь Хромой-то выжил…

О да, без всяких сомнений. Он явился ко мне на второй день после отбытия Госпожи – держали меня, как я узнал, в старой крепости в Сделке. Милый, дружеский визит, прямо как в старые, добрые времена.

Его присутствие я ощутил еще до того, как увидел Взятого. И ужас едва не отнял у меня разум.

Как он узнал?.. Шепот. Почти наверняка Шепот.

ОН вплыл в мою камеру на маленьком ковре-самолете. Своему прозванию он уже не соответствовал. Он и передвигаться-то мог лишь на своем ковре. Он стал тенью живой твари, человеческим обломком, который поддерживали лишь колдовство и безумная, пылающая воля.

Он вплыл в мою камеру, повисел, разглядывая меня. Я, как мог, изобразил безразличие – не получилось.

– Твое время истекло, – прошелестел призрак голоса. – Конец твоей повести будет долгим и мучительным. Я буду наслаждаться каждым его мгновением.

– Сомневаюсь. – Надо держаться выбранной роли. – Мамочке не понравится, что ты портишь ее пленников. – Ее тут нет, лекарь. – Хромой отплыл назад. – Мы скоро начнем. Пораздумав вначале.

Из-за его спины выплыл клок безумного смеха. Я не уверен, смеялся ли он, Шепот или кто-то еще. Из коридора на нас смотрела она.

– Но она здесь, – произнес голос.

Взятые застыли. Шепот побледнела. Хромой как-то сложился внутрь себя.

Госпожа материализовалась из ниоткуда, из облака золотой пыли. Она молчала. Взятые тоже не произнесли ни слова – что они могли сказать?

Я хотел было вставить одну из своих хохмочек, но лучшая часть доблести возобладала. Вместо этого я попытался стать совсем маленьким. Как таракан, Чтобы не заметили.

Правда, таракана можно раздавить и не заметив…

– Хромой, – произнесла наконец Госпожа, – тебе дали задание. И ты не получал позволения покидать свой пост. Но ты его покинул. Снова. С тем же результатом, что и в тот раз, когда ты отправился в Розы, чтобы напакостить Душе-лову.

Хромой сжался еще сильнее.

Это было чертовски давно. Одна из наших атак на тогдашних мятежников. А получилось, что мятежники напали на штаб Хромого, когда тот отлучился, пытаясь подложить Душелову свинью.

Значит, Душечка победила на равнине.

Настроение мое резко улучшилось. Теперь я знал, что восстание не подавлено.

– Иди, – приказала Госпожа. – И помни: больше прощения не будет. Отныне мы живем по тем жестким правилам, что установил мой супруг. Следующий раз будет для тебя последним. И для тебя, и для любого из моих слуг. Поняли? Шепот? Хромой?

Они поняли. И очень многословно заверили ее в этом-.

Видимо, был еще один уровень разговора, в слова не облеченный и оттого мне недоступный, потому что вышли Взятые совершенно убежденными, что жизни их зависят от безусловного и беспрекословного выполнения не только буквы, но и духа приказов. Они потерпели поражение.

Госпожа пропала в тот самый миг, когда захлопнулась дверь камеры.

Во плоти она появилась незадолго до заката. Гнев ее еще не улегся. Из болтовни стражников я узнал, что Шепот тоже отослали на равнину. Там шли серьезные бои. Остальные Взятые справиться не могли.