— Вы думаете? — недоверчиво переспросила девушка.

— Я не думаю, я знаю, — отрезал Томми. — Простите.

Он черкнул пару слов в лежащем перед ним блокноте, вырвал лист и тщательно его сложил.

Взяв шляпу и тросточку, он учтиво повернулся к девушке, всем видом показывая, что готов сопровождать ее. Проходя мимо Альберта, он остановился и величественным жестом передал ему вчетверо сложенный листок.

— Я ушел по неотложному делу. Растолкуешь это его преосвященству, если он не выдержит и заявится сам. Здесь мои заметки по его делу для мисс Робинсон.

— Хорошо, сэр, — подобострастно ответил Альберт. — А как же жемчуга герцогини?

Томми раздраженно дернул плечом.

— Тем более подождут.

Томми и мисс Марч вышли из офиса и на лестнице столкнулись с поднимающейся наверх Таппенс.

— Опять опаздываете, мисс Робинсон, — бросил ей Томми и, уже через плечо, добавил:

— Меня некоторое время не будет. Неотложное дело.

Таппенс, застыв на месте, проводила пару внимательным взглядом, потом подняла брови и продолжила подъем.

Когда Томми с мисс Марч вышли на улицу, к ним тут же подкатило такси. Томми, собиравшийся было остановить его, вдруг передумал.

— Вы хороший ходок, мисс Марч? — спросил он.

— Ну да, а что? Не лучше ли взять такси, так будет быстрее.

— Может, вы не заметили, но минутой раньше этот таксист отказался взять пассажира. Он ждал нас. Я смотрю; ваши враги не дремлют. Так что лучше нам пройтись до Бонд-стрит пешком, если, конечно, такая прогулка вам по силам. На людных улицах они не посмеют что-либо предпринять.

— Очень хорошо, — согласилась девушка, явно так не считая.

Они двинулись к западной части города. Улицы, как Томми и говорил, были полны, и прогулка затянулась, что, впрочем, нисколько не ослабило его бдительности. Время от времени Томми заставлял мисс Марч спешно переходить на другую сторону, хотя сама она готова была поклясться, что ничего подозрительного и в помине не происходит.

В конце концов, взглянув на девушку, Томми почувствовал угрызения совести.

— Послушайте, вы выглядите совершенно измученной. Вероятно, следствие шока. Давайте-ка зайдем сюда и выпьем по чашечке крепкого кофе. Думаю, о бренди вы и слышать не захотите?

Девушка со слабой улыбкой покачала головой.

— Ну, пусть будет кофе, — согласился Томми. — Думаю, риска, что он будет отравлен, практически нет.

Через некоторое время, с сожалением отставив чашки, они снова вышли на улицу и взяли теперь более высокий темп.

— Думаю, теперь мы оторвались, — заявил наконец Томми, оглядываясь.

В витрине салона красоты «Цикламен», расположенного на Бонд-стрит, на фоне изящной бледно-розовой драпировки сиротливо ютились несколько баночек с кремом для лица и кусок туалетного мыла.

Цецилия Марч вошла, и Томми последовал за ней. Салон оказался совсем крошечным. Слева от входа стоял стеклянный столик, заставленный туалетными принадлежностями. За столиком стояла пожилая женщина с седыми волосами и с изумительным цветом лица. Она приветствовала мисс Марч легким кивком и тут же вернулась к беседе с клиенткой, маленькой темноволосой женщиной, с трудом говорившей по-английски.

Справа стояла пара диванов, кресла и журнальные столики. Сейчас там сидели двое мужчин, по виду — мужья, томящиеся в ожидании жен.

Цецилия Марч открыла дверь в служебную комнату и придержала ее для Томми. Как только он вошел, клиентка, только что целиком поглощенная выбором парфюмерии, вскрикнула: «О, кажется это моя подруга!» — и бросилась вслед за ними, успев вставить носок туфли в дверной проем за секунду до того, как дверь захлопнулась. Мужчины, скучавшие на диване, тут же поднялись. Один быстро подошел к продавщице и зажал ей ладонью рот, заглушая рвущийся с ее губ крик, а второй поспешил за темноволосой женщиной в служебное помещение.

Дверь за ними закрылась, и события начали развиваться с необычайной быстротой. На голову Томми набросили плотную ткань, и в ноздри ему ударил сладкий удушливый запах. Однако уже в следующее мгновение ткань сдернули, и послышался пронзительный женский визг.

Томми прокашлялся, поморгал и смог наконец по достоинству оценить развернувшуюся перед его глазами сцену. Справа и чуть поодаль находились его недавний гость испанского происхождения и оседлавший его один из скучавших в салоне мужчин. Последний деловито застегивал на «испанце» наручники. Прямо перед ним находилась Цецилия Марч, отчаянно вырывающаяся из цепких объятий темноволосой клиентки. Последняя повернула голову, и вуаль, наброшенная на ее лицо, спала, открывая знакомые черты Таппенс.