— Да, вы весьма редкостное создание, дорогая моя. — Глаза виконта блеснули. — Действительно, очень редкостное.

— Да нет же, милорд. Я самая обыкновенная женщина, которая сейчас стала вашей женой. Гидеон, я больше не желаю быть экспонатом на выставке. Неужели вы еще не все доказали обществу?

— Что бы там ни говорила ваша сестра, я посылал вас в театр не за тем, чтобы предъявить обществу, Гарриет.

— Вы уверены в этом, милорд? — тихо спросила она.

— Черт возьми, что за глупый вопрос? Конечно, уверен. Я посчитал, что вы будете рады провести вечер с семьей и вам понравится театр, вот и все.

— Прекрасно, — облегченно вздохнула Гарриет, — в следующий раз, когда вы предложите мне куда-нибудь отправиться, я буду считать себя вправе отказаться.

Гидеон встрепенулся:

— Гарриет, вы теперь замужняя дама. Вы будете поступать так, как вам велят.

— Ах-ах. То есть вы вольны приказывать мне идти даже туда, куда я не хочу?

— Гарриет?

— Если вы начнете отдавать мне подобные распоряжения, я приду к неизбежному выводу, что вами движет отнюдь не желание доставить мне удовольствие, — продолжала Гарриет. — Пока же единственным очевидным мотивом для меня является ваше желание выставить меня напоказ.

— Не выставляю я вас напоказ! — раздраженно произнес Гидеон и допил бренди.

— Тогда давайте уедем в Аппер-Биддлтон, — быстро предложила Гарриет. — Мы с вами оба не любим жить в столице. Вернемся домой.

— Неужели вам так не терпится вернуться к вашим окаменелостям?

— Разумеется, мне не терпится вернуться к ним. Вам известно, какое беспокойство испытываю я при мысли, что кто-нибудь найдет кости, относящиеся к моему зубу. Поскольку вам также не нравится общество, я не вижу препятствий, мешающих нам вернуться в Аппер-Биддлтон.

— Вы и ваши проклятые окаменелости! — вспылил виконт. — Только о них вы и можете думать?

Внезапно Гарриет поняла, что она даже ничуть не расстроена. Гидеон же начинал злиться.

— Вам виднее, милорд.

— Так ли? Признайтесь мне, дорогая, какое место занимаю я по отношению к ископаемым? Прочие мужья опасаются соперничества мужчин, подобных Морланду. Моя же судьба — противостоять кучке старых костей и зубов.

— Гидеон, наш разговор превращается в глупый спор. Милорд, я не понимаю вас сегодня.

Гидеон тихо признался:

— Не уверен, что я сам понимаю себя сегодня. Я не в лучшем настроении, Гарриет. Возможно, вам следует отправиться спать.

Гарриет подошла к нему. Положив руку на плечо мужу, она заглянула в его мрачное лицо:

— Гидеон, что случилось?

— Ничего, все в порядке.

— Не пытайтесь меня обмануть. Определенно, что-то случилось, иначе вы не сделались бы таким угрюмым.

— Послушать вас, так я угрюм по природе.

— Но не всегда же, — поправила она. — Гидеон, не таитесь, из-за чего вы расстроены? Из-за того, что мистер Морланд заглянул в нашу ложу?

Сент-Джастин отодвинулся от нее. Он подошел к маленькому столику и плеснул себе в бокал бренди.

— Я разделаюсь с Морландом.

— Гидеон! — Гарриет оторопела. — Что вы такое говорите?

— Я говорю, что разделаюсь с ним.

— Выслушайте меня, Сент-Джастин, — оборвала его Гарриет, — даже не помышляйте подстрелить Морланда на дуэли. Понимаете меня? Я этого не потерплю.

— Вы так влюблены в него? — протянул виконт.

— Ради Бога, Гидеон! Вы же знаете, что это не правда. Что с вами сегодня происходит?

— Мадам, я повторяю, будет лучше, если вы отправитесь спать.

— Я не нашаливший ребенок, чтобы отправлять меня спать, пока вы бушуете здесь как… огромное… огромное…

— Чудовище?

— Нет, только не как чудовище! — воскликнула Гарриет. — Как капризный, упрямый, бесчувственный муж, не доверяющий своей жене.

Гидеон был явно в замешательстве.

— Гарриет, я… доверяю вам.

По его глазам она поняла, что это правда, и почувствовала, как оттаивает застывшая от обиды часть ее души.

— Хорошо, — пробормотала она, — хотя, осмелюсь заметить, по вашему поведению этого не скажешь.

В свете огня светло-карие глаза Сент-Джастина казались почти золотыми.

— Никому я не доверяю больше, чем вам. Не забывайте этого.

У Гарриет закружилась голова от счастья.

— Вы действительно так думаете?

— Я всегда говорю то, что думаю.

— Гидеон, это лучшее, что вы когда-либо мне говорили. — Пробежав через всю комнату, она бросилась ему на шею.

— Боже мой, как у вас могла появиться даже мысль, что я не доверяю вам? — Поставив бокал с бренди, Сент-Джастин крепко обнял ее. — Никогда не сомневайтесь в этом, дорогая моя.