Она внезапно изменила тему и спросила меня:

– Какой ты подарок хочешь для себя лично?

– Мне не надо никакого подарка. Я уже говорил тебе это.

– Я настаиваю. Я должна предложить тебе подарок, и ты должен принять его. Таково наше соглашение.

– Наше соглашение состоит в том, что мы даем тебе энергию. Так бери ее у меня. Это мой подарок тебе.

Женщина, казалось, была ошеломлена. Я настаивал, говоря ей, что все будет в порядке, если она возьмет мою энергию. Я даже сказал ей, что она мне необыкновенно нравится. Я не кривил душой. В женщине было нечто очень грустное и вместе с тем очень трогательное.

– Давай пойдем назад в церковь, – тихо произнесла она.

– Если ты действительно хочешь сделать мне подарок, – сказал я, – возьми меня на прогулку по этому городу при лунном свете.

Она кивнула в знак согласия.

– При условии, что ты не произнесешь ни слова, – сказала она.

– Почему? – спросил я, хотя уже знал ответ.

– Потому что мы видим сон, – сказала она. – Я возьму тебя глубоко в свое сновидение.

Она объяснила, что пока мы остаемся в церкви, у меня достаточно времени подумать и поговорить, но за пределами церкви ситуация совсем другая.

– Почему так? – дерзко спросил я.

Самым серьезным тоном, который не только сделал ее мрачнее, но и вселил в меня ужас, женщина сказала:

– Потому что за ее пределами ничего нет. Это сон. Ты находишься у четвертых врат сновидения, видя во сне мой сон.

Она сказала мне, что ее искусство заключается в способности направлять свое намерение, и все, что я вижу вокруг, происходит по ее воле. Она сказала шепотом, что церковь и город были результатом ее воображения; они существовали не существуя. Она добавила, глядя мне в глаза, что это одна из тайн намерения во втором внимании двойной позиции сновидения. Это может быть сделано, но не может быть объяснено и постигнуто.

Она сказала мне, что она происходит из линии магов, которые знали, как действовать во втором внимании, направляя свое намерение. Ее рассказ повествовал о том, что маги из ее линии владели искусством направлять свои мысли в сновидении с целью воспроизвести завершенную и правдивую картину объекта, структуры, точки, фрагмента ситуации по своему выбору.

Она рассказывала, что маги ее линии обычно начинали с того, что пристально рассматривали простой объект и запоминали каждую его деталь. Они могли затем закрыть глаза и представить объект, корректировать это визуальное представление, сравнивая с самим объектом, до тех пор, пока не видели его с закрытыми глазами полностью завершенным.

Следующим пунктом в их развивающейся схеме было сновидение с объектом и создание в сновидении полной материализации объекта с точки зрения их собственного ощущения.

– Этот акт, – сказала женщина, – называется первым шагом к абсолютному восприятию.

От простых объектов эти маги переходили к более сложным конструкциям. Конечной целью для всех них являлось визуальное представление в сновидении всего мира, и воссоздания таким образом абсолютно вероятной реальности, в которой они могли бы существовать.

– Когда кто-либо из магов моей линии приобретал способность делать это, – продолжала женщина, – он запросто мог забирать кого-либо в свое намерение, в свое сновидение. Это именно то, что я сейчас проделала с тобой, и то, что я делала со всеми нагвалями твоей линии.

Женщина захихикала.

– Ты лучше поверь в это, – сказала она так, словно я не верил. – Целые народы исчезли в таких сновидениях. Вот почему я сказала тебе, что эта церковь и этот город являются одной из тайн намерения, сконцентрированного во втором внимании.

– Ты сказала, что целые народы исчезли таким образом. Как это было возможно? – спросил я.

– Они создали визуальный образ, а затем воссоздали такую ситуацию в сновидении, – ответила она. – Ты никогда не создавал подобных визуальных образов чего-либо, поэтому тебе очень опасно входить в мое сновидение. Затем она предупредила меня, что пойти через четвертые врата и продвигаться по местам, которые существуют лишь в чьем-то воображении – весьма рискованно, так как каждый момент такого сна должен быть абсолютно личным моментом.

– Ты все еще хочешь идти? – спросила она.

Я сказал, что да. Потом она еще кое-что рассказала мне о сдвоенных позициях. Суть ее объяснения сводилась к тому, что, к примеру, я сновижу мой родной город, и мое сновидение началось, когда я лежал на правом боку и видел сон, что я заснул. Второе сновидение не должно быть обязательно сном о моем родном городе, но быть наиболее конкретным сном, какой только можно вообразить.

Она была уверена, что в своей практике сновидения я получал бесчисленное множество конкретных деталей, но заверяла меня, что каждая из них скорее всего была случайностью. Потому что единственным способом полностью контролировать сны является использование техники сдвоенных позиций.