Клим шагает к ней, у иномарки медленно опускается окошко.

— На Истринское водохранилище! — говорит Клим.

— Не-е-е… — усмехается мужик. — Я совсем не в ту сторону.

Окошко поднимается. Клим кладет на окошко палец и смотрит на водителя. Окошко перестает подниматься. Клим оборачивается ко мне:

— Садись, поехали!

Сам обходит машину по кругу, открывает дверь и садится рядом с водителем. Я в недоумении, но сажусь на заднее сиденье и захлопываю дверь. Машина трогается с места, разворачивается на пустынном шоссе и едет в противоположную сторону.

— Ваш человек? — говорю Климу и киваю на молчаливого водителя.

— Случайный.

— А как ты его уговорил? — удивляюсь я. Клим оборачивается и долго смотрит мне в глаза. Взгляд у него неприятный, колючий, но я выдерживаю.

— А ты еще так не умеешь? — ухмыляется Клим. — Людей подавлять не научился еще?

— Да уж куда нам, — говорю. — А ты вот летать не умеешь.

— Кто тебе сказал, что я летать не умею?

— А что, умеешь? И делиться на части умеешь?

Клим ничего не отвечает. Я молчу еще некоторое время, затем говорю задумчиво:

— Интересно, что водитель о нас подумает с такими разговорами. Наркоманы?

— Он ничего не думает, — говорит Клим. — И ничего не слышит. Просто везет нас.

— Ясно, — говорю, хотя ничего мне не ясно. — А денег ты ему сколько заплатишь?

— Жизнь дороже денег, — говорит Клим. — Жизнь я ему оставлю.

И хотя он сделал упор на слове “жизнь”, но мне все-таки почудилось, будто он выделил слово “ему”. И после этих слов разговаривать с Климом уже не хотелось. А хотелось сбежать от него куда подальше. Но сколько я ни придумывал разных "идей типа просочиться сквозь дверь на ходу — ни одна не показалась мне удачной.

Я не засек, сколько мы ехали. Выехали за город, понеслись по шоссе, свернули, еще раз свернули. В конце долго петляли асфальтовыми тропками внутри ночного поселка, затем выехали на грунтовку и заехали в лес. Водитель словно сам знал, куда ехать. Наконец машина остановилась, Клим вышел и махнул рукой. Я вылез вслед за ним, все-таки кинув водителю: “Спасибо, до свидания”.

Машина тут же дала задний ход, чуть не съехав в канаву, затем газанула и уперлась капотом в орешник, снова подалась назад, развернулась и унеслась прочь по грунтовке.

Я осмотрелся. В лесу светало, но было еще сумрачно. Грунтовка шла прямо и терялась за поворотом. Клим, ни слова не говоря, отправился по ней. Я пошел следом.

За поворотом вдруг блеснуло — это оказалась поверхность большого озера. Опушка леса здесь была совсем прозрачной, земля покрыта ковром хвои, из которой поднимались столбами образцово-безупречные сосны. Казалось, будто они держат в этом месте низкое предрассветное небо.

Колея сворачивала и шла вдоль берега влево. Клим пошел направо, хрустя мхом и шишками. Я поплелся за ним. Через некоторое время Клим подошел к берегу и спустился с миниатюрного обрывчика к плещущейся воде. Сел на корточки, задумчиво провел рукой по поверхности, посмотрел на свою руку, отряхнул ее и только тогда повернулся ко мне.

— Ну а что ты еще умеешь делать? — спрашивает он, сверля меня глазами.

Я почувствовал, что мне очень хочется убежать. Понял, что он меня сильнее, знает это и играется, как кошка с мышкой. Что так покорно приехать сюда с ним — это было непозволительной ошибкой. Хотелось закрыться руками, отвернуться от этого пронизывающего взгляда, спрятаться, скрыть все, что только можно. Но я понимаю — именно такой реакции он от меня и ждет.

И тогда я, наоборот, давлю в себе страх и смотрю на него честно и открыто. Чего мне скрывать? И сразу чувствую, как его давление и агрессия проходит мимо меня, никак не задевая.

— Превращаться умею в кого угодно, — говорю, — от зверя до амебы. Летать. Рассыпаться и собираться.

Клим в недоумении. Видимо, даже не тем, что я умею рассыпаться, а тем, как спокойно и уверенно я с ним разговариваю.

— Расскажи, как ты рассыпаешься и собираешься?

— Расскажу, — киваю я. — А ты сначала расскажи, как ты меня нашел?

— Сложного тут мало, — говорит Клим. — Тебя пасли уже давно и основательно. И когда ты в окно вылетел стаей, и когда по улицам побежал собакой.

— И как же это так можно выследить?

— Не проблема для спецслужб, — говорит Клим. — Есть бинокли, инфракрасные устройства слежения, спутники.

— Значит, меня по инфракрасному спектру пасут?

Клим кивает.

— А сейчас нас тоже пасут? — спрашиваю я.

— Тебе это очень важно знать? — Клим смотрит на меня пристально.

— Интересно.

— Да, сейчас нас пасут со спутника. Если ты надумаешь бежать — тебя будет видно отовсюду. Я удовлетворил твое любопытство?

— Да.