Когда Бьюкенен пришел в себя, его одежда была мокрой от пота, а губы так запеклись, что стало ясно — у него высокая температура. Он проглотил несколько таблеток аспирина из аптечки, едва не подавившись — так сухо было в горле. К тому времени давно рассвело. Он и Уэйд находились в Мериде — в трехстах двадцати двух километрах к западу от Канкуна, с той стороны полуострова Юкатан, которую омывали воды Мексиканского залива. В отличие от Канкуна Мерида будила ассоциации со Старым Светом: ее великолепные особняки были построены в конце прошлого и начале нынешнего столетия. Город когда-то даже называли Парижем Нового Света: в прежние процветающие времена местные предприниматели-миллионеры стремились к тому, чтобы сделать Мериду похожей на Париж, куда они часто ездили отдохнуть и развеяться. Город все еще сохранял в большой мере свой европейский шарм, но Бьюкенен был просто не в состоянии любоваться тенистыми улицами и каретами со впряженными в них лошадьми.

— Который час? — спросил он, не в силах посмотреть на свои часы.

— Восемь. — Уэйд припарковал машину у еще закрытого рынка. — Ничего, если я оставлю вас одного на некоторое время?

— Куда вы уходите?

Уэйд ответил, но Бьюкенен не слышал, что тот сказал, так как его сознание уплывало, куда-то проваливалось.

Он снова пришел в себя, когда Уэйд отпирал дверцу «форда».

— Извините, что я так задержался.

«Задержался?» — подумал Бьюкенен.

— Что вы хотите сказать? — Он видел все будто в тумане, а язык казался распухшим. — Который сейчас час?

— Почти девять. Большинство магазинов еще не открывались. Но я все-таки достал для вас бутылку воды. — Уэйд отвинтил крышечку с бутылки «Эвиан» и поднес горлышко к запекшимся губам Бьюкенена.

Рот Бьюкенена, словно сухая губка, всосал почти всю воду. Тоненькая струйка сбежала по подбородку.

— Дайте мне еще несколько таблеток. — Он говорил так, будто горло у него было забито камнями.

— Температура все еще держится?

Бьюкенен кивнул, поморщившись.

— И эта проклятая головная боль все никак не проходит.

— Подставляйте ладонь, держите аспирин.

От слабости Бьюкенен не смог поднять левую руку, а правую вдруг снова свело судорогой.

— Лучше положите таблетки мне прямо в рот.

Уэйд нахмурился.

Бьюкенен проглотил таблетки, запив их водой.

— Вам надо поддерживать силы. На одной воде не проживешь, — сказал Уэйд. — Я принес пончиков, молока и кофе.

— Не думаю, что мой желудок согласится на пончики.

— Вы меня пугаете. Надо было все-таки съездить к тому знакомому врачу в Канкуне.

— Мы уже это обсуждали, — пробормотал Бьюкенен. — Мне надо убраться из страны, до того как полиция начнет раздавать картинку с моей физиономией направо и налево.

— Ладно, а как насчет апельсинового сока? Уж его-то вы можете хотя бы попробовать?

— Да, — сказал Бьюкенен. — Апельсиновый сок.

Ему удалось сделать три глотка.

— Там какая-то женщина распаковывала ящики в ожидании открытия рынка, — сообщил Уэйд. — Она продала мне вот эту шляпу. Под ней не будет видно вашей разбитой головы. Еще я купил плед. Им вы закроете повязку на руке, когда будете проходить эмиграционный контроль.

— Хорошо, — слабым голосом произнес Бьюкенен.

— Еще раньше я обзвонил несколько авиакомпаний. На этот рая вам повезло. У «Аэромексико» есть свободное место на рейс в Майами.

Бьюкенен внутренне встрепенулся. Вот и чудесно, подумал он. Значит, совсем скоро я выберусь отсюда. Посплю, когда буду сидеть в самолете. Уэйд может заблаговременно позвонить в Майами и вызвать команду, которая переправит меня в клинику.

— С этим, однако, есть одна проблема, — сказал Уэйд.

— Что еще за проблема? — нахмурился Бьюкенен.

— Самолет этим рейсом вылетает только в двенадцать пятьдесят.

— Во сколько? Но это же… что?.. через целых четыре часа?

— Это самый ранний рейс, который я смог вам устроить. До него был лишь один, до Хьюстона. На него было место, но он делает промежуточную посадку.

— Ну и черт с ней, с посадкой! Почему вы не взяли мне билет на этот самолет?

— Потому что на посадку он летит в обратном направлении, в Косумель, и человек, с которым я разговаривал, сказал мне, что там придется выйти из самолета и снова ждать посадки.

Черт, подумал Бьюкенен. Аэропорт в Косумеле, откуда до Канкуна рукой подать, — это как раз одно из тех мест, где ему нельзя показываться. Если надо будет снова проходить контроль, то какой-нибудь пограничник может…

— Ладно, тогда рейсом в двенадцать пятьдесят в Майами, — сказал Бьюкенен.

— В аэропорту я не смогу купить билет вместо вас. Это привлечет внимание. Кроме того, служащий захочет взглянуть на паспорт Виктора Гранта. Не так уж много найдется желающих отдать кому-то свой паспорт, особенно если человек собирается выехать из страны. Если полиция предупредила служащих, чтобы они присматривались ко всем, чье поведение покажется подозрительным, то это может насторожить полицейских, и они захотят допросить вас.