Гроувс произнес шепотом:

– Вы сумасшедший. – И, подумав, добавил: – Сэр.

– Знаю не хуже вашего. Но мы все равно снесем эту плотину. Дасти и я.

– Но в нашем распоряжении только несколько ручных гранат, – Рейнольдс был почти в отчаянии. – А в этой стене должно быть пять-семь метров толщины, и все из бетона. Взорвать ее! Но как?

Меллори покачал головой:

– Есть способ…

– Послушайте, вы, как всегда, не договариваете…

– Спокойно! Черт возьми, парень, неужели ты никогда, никогда не поймешь? Если тебя в последнюю минуту поймают и заставят говорить, что станет с дивизией Вукаловича в Клети Зеницы? Чего не знаешь, того не скажешь.

– Но вы же знаете! – голос Рейнольдса звенел от негодования. – Вы. и Дасти, и Андреа – полковник Ставрос – вы все знаете. Гроувс и я знаем, что вы знаете, а вас тоже могут заставить говорить.

Меллори сказал сдержанно:

– Заставить говорить Андреа? Ну, если сильно припугнуть, вы могли бы отнять у него его любимые сигары. Конечно, Дасти и меня можно заставить говорить. Но кто-то должен это уметь.

Гроувс сказал тоном человека, смиряющегося с действительностью:

– Как вы попадете на другую сторону стены? Вы же не можете её взрывать с этой стороны!

– Не можем, имея те средства, которыми располагаем, – согласился Меллори. – Мы перейдем на другую сторону. Перелезем вон там, – он показал на ущелье с другой стороны реки.

– Мы полезем туда? – осведомился Миллер как бы между прочим. Но было видно, что он ошеломлен.

– По лестнице. Но не все время. Три четверти пути по лестнице, потом дальше по скале, пока не выйдем на уровень приблизительно сорока футов над плотиной, как раз там, где скала начинает нависать. Оттуда, с уступа, точнее – из расселины…

– Расселина! – в ужасе повторил Миллер.

– Расселина. Она тянется на сто пятьдесят футов как раз над плотиной под углом, вероятно, градусов двадцать к горизонтали. Вот туда мы и пойдем.

Рейнольдс посмотрел на Меллори с недоверием:

– Это безумие!

– Безумие! – эхом отозвался Миллер.

– Я бы не делал этого, если бы у нас был выбор, – признался Меллори. – К сожалению, это единственный выход.

– Но вас обнаружат, – не успокаивался Рейнольдс.

– Необязательно, – Меллори вынул из своего рюкзака черный водолазный костюм, и Миллер покорно достал такой же. Пока они одевались, Меллори продолжал:

– Мы будем, как черные мухи на черной стене.

– Он ещё на что-то надеется, – проворчал Миллер.

– Кроме того, они должны смотреть в другую сторону, если нам повезет и ВВС вовремя начнет бомбежку. А если мы все же будем обнаружены, вот тут начнете действовать вы с Гроувсом. Капитан Дженсен был прав. Дело оборачивается так, что нам без вас не обойтись.

– Комплименты? – Гроувс повернулся к Рейнольдсу. – Комплименты от капитана? Значит, нас ожидают неприятности.

– Что поделаешь? – вздохнул Меллори. Он уже облачился в свой костюм и теперь укреплял на ремне альпинистские крючья и молоток, которые он тоже вынул из рюкзака.

– Если мы будем в опасности, вы оба обеспечите нам прикрытие.

– Каким образом? – подозрительно спросил Рейнольдс.

– Устроитесь где-нибудь внизу у подножья плотины и откроете огонь по охране, которая находится наверху.

– Но мы будем, как на ладони. – Гроувс осмотрел каменистый пейзаж левого берега у подножья плотины и лестницы. – Здесь совершенно негде укрыться. У нас не будет никаких шансов.

Меллори завязал рюкзак и повесил на плечо свернутую в кольцо длинную веревку:

– Боюсь, что их действительно очень мало. – Он посмотрел на светящийся циферблат своих часов: – Но зато в ближайшие сорок пять минут вы в безопасности, а мы нет.

– В безопасности?

– Относительной, конечно.

– Хотите поменяться местами? – с надеждой проговорил Миллер. Ответа не последовало, а Меллори был уже в пути. Миллер бросил последний безнадежный взгляд на скалы, ткнул ботинком рюкзак и поплелся за Меллори. Рейнольдс готов был броситься вдогонку, но Гроувс остановил его и кивнул Марии, чтобы она шла с Петаром вперед:

– Мы немного подождем, чтобы обеспечить тыл. На всякий случай.

– В чем дело? – спросил его Рейнольдс шепотом.

– Вот в чем. Наш капитан Меллори уже признавался, что совершил за эту ночь четыре ошибки. Я думаю, что сейчас он совершает пятую.