– И вы следовали их указаниям?

– Да. Правда, мне не пришлось отправляться на кладбище, чтобы позаимствовать имя с детской могилки. У меня уже было имя, которым я не пользовалась двадцать пять лет. У меня имелось даже свидетельство о рождении. В тот момент я была уже беременна, и мне следовало торопиться.

– Это было свидетельство о рождении Мэри Сандерс?

– Да. Мое свидетельство о рождении. Оно хранилось в пакете, который я всегда носила с собой, после того как мне вручил его дядя Билл в день моего восемнадцатилетия. В пакете хранились пара молочных зубов, свадебная фотография моих родителей, газетный снимок деда, присутствующего на спуске корабля, и несколько государственных облигаций, которые родители приобрели на мое имя. Я приехала в Калифорнию, продав облигации.

– Но…

– Послушайте, – бросила Мэри, резко поднимаясь, – нам надо немного поспать, особенно вам.

С этими словами она задула лампы и исчезла.

В ту ночь Джо спал как убитый, а проснувшись утром, услышал голос Джесси:

– Ну, мамочка, ведь сейчас тепло. Рукавички мне не нужны. Можно их снять? Ну, пожалуйста!

– Послушай…

– Почти что жара. Если ты выйдешь, то сама увидишь. Ужасная жара и туман. Не видно даже Медвежий остров.

Ласситер услышал, как хлопнула дверь, и открыл глаза. Увидев, что в комнате никого нет, он сел на постели, завернувшись в одеяло, затем, спустив ноги на пол, осторожно поднялся и неуверенно зашагал к креслу, стоящему у печи.

Прошла минута, вторая, третья, наконец дверь с шумом распахнулась, и в комнату влетел Джесси. Увидев Ласситера, мальчишка резко затормозил и радостно завопил:

– Эй! Значит, вы уже встали! Может, сыграете со мной в двенадцать палочек? Мамочка уже устала. Ну, пожалуйста!

Делать было нечего, и все утро Джо играл в двенадцать палочек и пряталки. Мэри откопала на чердаке старую одежду, и он натянул ее на себя. Вещи были потрепанными и немного заплесневевшими, но размер подходил.

Ласситера потрясла способность этого крошечного семейства обеспечивать себя всем необходимым. При доме имелся погреб для овощей, Мэри умела пользоваться разнообразными рыболовными принадлежностями, даже вершками для ловли угрей, со стропил под крышей свисали связки сушеных фруктов и красного перца, косички лука и чеснока, пучки разных трав. На полках стояли коробки с рисом, фасолью, сухим молоком и яичным порошком, мукой, сахаром и кукурузными хлопьями. Вода на кухню подавалась из колодца помпой, с которой, взобравшись на табурет, мог справиться даже Джесси.

– Колодец иногда замерзает, – сообщил ему по секрету мальчишка, – но у нас много – ужасно много – готовых бутылок и бочек для дождевой воды. Хочешь посмотреть?

Сопротивляться этому ребенку было невозможно, и Ласситер несколько раз ловил взгляд Мэри, который очень напоминал ему взгляд Кэти, когда он играл с Брэндоном. Во взгляде светились любовь и гордость. «Ну разве он не замечательный?» – спрашивали ее глаза.

После совместного ленча Мэри провела с сыном урок чтения, а Ласситер, устроившись на веранде в старом кресле, слушал и любовался океаном. Когда занятия закончились, Джесси выбежал на улицу, горя желанием продемонстрировать, как он и мама поднимают и опускают на воду тяжелые предметы – лодку или причал.

– Прямо как египтяне, – сказал мальчишка, вытаскивая из-под веранды грубо сделанные салазки – металлические полосы с загнутыми концами, скрепленные прочными досками.

В досках были проделаны отверстия для веревки, взявшись за которую все сооружение можно было легко сдвинуть с места. Для наглядности Джесси положил на доску небольшой валун и, зажав в маленьких кулачках веревку, принялся тянуть салазки к кромке воды. Делал он это, пыхтя, кряхтя и поминутно останавливаясь, чтобы поправить камень.

– Вот так египтяне тащили камни, чтобы построить пирамиды, – объяснил малыш. – Они еще ничего не знали про колесо.

За ужином Мэри сказала, что если туман рассеется, береговая охрана наверняка появится завтра утром, и «мистер Ласситер сможет вернуться в лоно цивилизации».

– А остаться он может? – поинтересовался Джесси. – С ним здесь гораздо весело.

– Гораздо веселее, – поправила его мать и назидательно продолжила: – Нет, Джесси, остаться он не может. Ведь у него своя жизнь. Разве не так? – обратилась она к Ласситеру.

Джо долго смотрел на нее, а потом ответил:

– О да, конечно.

Это была ложь, и он долго размышлял над этим, моя посуду на кухне, в то время как Мэри читала Джесси книжку. Истина состояла в том, что, найдя их, дело он не закончил и оно не завершится до тех пор…

Пока он не узнает, что произошло и почему.

Уложив сына спать, Мэри вернулась, и они с Джо сели у камина. Ему показалось, что она огорчена, и он поинтересовался, в чем дело.

– Дело в том… что после вашего появления… Джесси так радуется… и я поняла, насколько все это эгоистично.