– Металлургический комбинат, о котором идет речь, приобретен Мельниченко законно? Я имею в виду контрольный пакет акций. И почему он им так дорожит? Ведь семейное благополучие для солидного, богатого человека дороже, чем потеря части имущества.

– Вы правы. Поэтому вам и предлагается такая огромная сумма за то, чтобы вернули патрону жену в целости и сохранности, – с важным видом объяснил Ермолин. – Комбинат не только материальная ценность. Выпуская экспортную продукцию высокого спроса, он дает владельцу вес и влияние в международных финансовых кругах, прочное положение.

Отдать комбинат, приобретенный через законный аукцион, вымогателям – значит подорвать доверие к страховой компании; это полный финансовый крах. При всей любви к жене и матери своих детей мой патрон пойти на это не может. Ему не позволят компаньоны, люди тоже довольно крутые. Словом, легче пулю себе в лоб пустить!

– Имеете вы хоть какую-нибудь информацию о похитителях? – продолжал Михаил спокойно.

Со стороны можно было подумать: двое сослуживцев зашли в кафе отведать кавказской кухни.

– Абсолютно никакой. Даже думали – обыкновенные шантажисты, пока не получили требования продать комбинат ниже номинала. Теперь хоть знаем, кто за ними стоит.

– И кто же?

– Криминальная группа Козырева. Вряд ли вы слышали о таком, заворачивает делами из-за границы; швейцарский подданный.

– Ну как же! Не только слышал, непосредственно сталкивался – в свое время, – счел нужным сообщить Михаил.

Пока услышанное совпадает с сообщением источника. Ермолин продолжал:

– Его группа самая хищная, вполне мафиозная. Пытается прибрать к рукам экспорт цветных металлов. Действует не брезгуя ничем. В основном подкупом. В Думе ему лоббирует целая группа депутатов с криминальным прошлым, он их туда и привел. Даже в правительственных кругах у него есть свои люди. Не помогает подкуп – действует силой. Страшный субъект!

Неправильно истолковав молчание Юсупова, он решил его подбодрить:

– Но бояться все же его не надо. И его можно укоротить. Вот с афганцами ему справиться так и не удалось. Хотел взять под контроль их организации, заменить руководство своими людьми; даже кровавую бойню устроил на кладбище. Слышали, наверно? Но ничего не вышло – еле ноги унес. Отсиделся, и опять за свое.

Михаил слушал, и у него уже созревал план. Вот оно что! Значит, его рук дело. Те паршивцы – его боевики! Кажется, появилась тонкая ниточка. Они-то и приведут в бандитскую группу, которая на него работает. Пора перейти к действиям. Прежде всего взяться за подручного Козыря, того, что он приметил на кладбище и успел взять под наблюдение. Надо договориться с Ермолиным.

– Мне пока нужно от вас вот что, Иннокентий Витальевич. Всячески затягивайте переговоры, постепенно соглашаясь с их требованиями. Больше торгуйтесь – так правдоподобнее. Все время настаивайте, чтобы они доказывали: супруга Мельниченко жива и здорова; пусть дадут ей возможность сказать два слова по телефону. Пытайтесь засечь, откуда происходит связь. А я начинаю поиск.

– Вот мы и дома, Витек! – объявил Михаил Сальникову, когда вошли в его квартиру. – Иди-ка, друг, помойся хорошенько. Без обиды! Сам знаешь, что зарос грязью. А потом приходи на кухню. Отметим на полную катушку нашу долгожданную встречу и поговорим о делах. И не представляешь, как ты мне нужен!

Пока Витек был в ванной, Михаил достал досье на Артема Квашнина – Квашню, как его называли. Боевик, наркоман со стажем, не гнушается любой грязной работой, если можно сорвать солидный куш.

Самое ценное среди полученных на него данных – информация, что Квашня – заядлый игрок на бегах; задолжал «жучкам» на ипподроме большие деньги и до сих пор не рассчитался.

Придется разыграть целый спектакль, как в театре. А что поделать? Ничего другого не остается. Квашня – крепкий орешек, его можно взять только хитростью.

Пока Михаил выкладывал из холодильника и готовил закуску, накрывал на стол и выставлял спиртное, сценарий задуманного действа у него вполне созрел, оставалось разработать детали.

– Ну вот и я! Готов к труду и обороне! – весело доложил Витек, появляясь на кухне.

Он сиял чистотой, благоухал шампунем, даже подстриг и побрил бородку, а длинные волосы связал на затылке в пучок. Пижаму Михаила ему пришлось основательно подвернуть. Он уселся за стол и с ходу стал накладывать себе закуску, – видно, здорово проголодался.

Михаил сел напротив и поднял тост за встречу. Выпили, закусили, и задушевный разговор завязался сам собой. Михаил рассказал о наиболее ярких эпизодах подневольного периода своей жизни; о западносибирских баталиях; с болью вспомнил о горьких минутах, которые пережил, застав Светлану замужем за Марком. Виктор поведал, как они все опекали Ольгу Матвеевну, подчеркнул дочернее внимание к ней Светы; подробно описал ее последние дни; ну и конечно, обрисовал предательство Марика.

– Да, не ожидал я от него такого, – задумчиво, без злобы заметил Михаил. – Вот что любовь с людьми делает… Не со всеми, конечно… иначе выродилось бы человечество.