— А второй?

— Второй более реален. Каким-то образом мы пустили в ход двигатели корабля. Перед нами пульт управления, это несомненно. Нам надо догадаться, как управлять кораблём. По-видимому, он управляется совсем не так, как наши звездолёты. Мне кажется, что догадаться можно. Скорее всего, это очень просто. Конечно, на это потребуется много времени.

— Вы опять забываете, что в нашем распоряжении всего шесть часов, — уже совсем спокойно сказал Второв.

— По первому впечатлению это действительно так. Но если вспомнить некоторые факты… Ты на меня сердишься? — неожиданно перебил он сам себя.

Второв покраснел.

— Вы были правы, — сказал он. — Я действительно трус, и мне не место на звездолётах.

Мельников обнял товарища.

— Чепуха, Геннадий! Когда-то меня поражало спокойствие Камова. Это дело опыта и привычки к опасностям. Забудь мои слова. Это было не более как лекарство.

— Оно подействовало, — улыбнулся Второв. — Теперь я спокойно встречу смерть.

— Ну вот, опять смерть. Я умирать не собираюсь. Нужно бороться. А что касается воздуха…

Внезапно резким движением Мельников отстегнул герметические крепления и снял с себя шлем.

Второв замер. Он смотрел на своего товарища, ожидая увидеть признаки удушья.

Мельников дышал глубоко. В первый момент ему показалось, что воздух корабля фаэтонцев как-то странно плотен, как будто находится под повышенным давлением. Потом это ощущение прошло. Как он и ожидал, кислорода было вполне достаточно.

— Вот видишь! — сказал он.

— Как вы могли на это решиться?

— Нетрудно. Я был уверен, что мы можем дышать этим воздухом. Всё, что мне известно о фаэтонцах, говорит об этом. Неужели ты не догадываешься, на чём основана моя уверенность?

— Не могу догадаться. Вы могли задохнуться.

— Не сейчас, так через шесть часов, всё равно нам пришлось бы снять шлемы и проверить, пригоден ли для нас воздух звездолёта. Лучше сделать это сразу. Теперь мы знаем, что в нашем распоряжении гораздо больше чем шесть часов. Запасы кислорода здесь не ограничены.

— Почему вы так думаете? — изумлённо спросил Второв.

Подобно Мельникову, он снял с себя шлем и не испытал никакого затруднения в дыхании. Воздух был чист и, если не считать слабого незнакомого запаха, который они и раньше чувствовали сквозь фильтр, не отличался от земного.

— К такому выводу приводит простая логика, — ответил Мельников. — Вспомни картину фаэтонцев. И на Марсе и на Венере они ходили в костюмах, подобных нашим. Как и нам, воздух Венеры был для них непригоден. Вспомни их внешний облик, — они в точности такие же, как мы. Значит, им, как и нам, необходим кислород. Они пробыли на Венере очень много лет. Значит, добывали кислород. Но в атмосфере Венеры его очень мало. Откуда же они его брали? Несомненно, синтезировали из атомных частиц. Можно быть уверенным, что и сейчас неведомые нам аппараты возобновляют кислород в воздухе, уничтожают углекислоту и другие вредные примеси. Мы с тобой впустили сюда воздух Венеры. А сейчас? Ты слышишь запах формальдегида? Его нет, он уже уничтожен. Не надо забывать, что наука фаэтонцев далеко обогнала земную.

— Вы правы, Борис Николаевич. Но всё же здесь есть что-то незнакомое. Запах. Мы можем заразиться неизвестной болезнью. Микробы и бактерии Фаэтона не могут быть такими же, как на Земле.

Мельников засмеялся.

— Всего пять минут тому назад ты говорил о неизбежной смерти. А сейчас боишься какой-то болезни. Совершенство в технике должно идти параллельно с другими науками. У фаэтонцев безусловно была высоко развита и медицина. Я думаю, что на их корабле и не было ни одной бактерии. Они должны были принимать меры против бактерий Венеры, а заодно уничтожить и свои. Это более чем вероятно, это несомненно.

— Значит, по-вашему, мы обеспечены воздухом? А как вы думаете насчёт питания? У нас нет ничего.

— Вот это верно. Голод нам угрожает. Что ж, потерпим.

— Не надо терять время, — сказал Второв. — Мы с вами разговариваем, а время идёт.

— Тоже верно. Но, прежде чем искать спасения, мне хотелось успокоить тебя, чтобы ты мог рассуждать хладнокровно. Мы потеряли несколько минут. Это не так важно. Всё равно, даже если мы поймём, как надо управлять звездолётом, пройдёт много времени, прежде чем можно будет вернуться на Венеру или лететь на Землю. Мало понять, надо приобрести навыки.

— Ну, на Землю-то мы никак не сможем лететь, — заметил Второв. — Умрём с голоду.

— Там видно будет. Ну, а теперь повторяю свой первый вопрос: как ты думаешь, во сколько раз была увеличена сила тяжести при взлёте?

— Полагаю, что раза в три.

— Мне показалось, что меньше. В два раза. Но ты, пожалуй, прав. Возьмём два с половиной… Ускорение продолжалось тринадцать минут, и за это время мы пролетели около десяти тысяч километров. Потом полетели по инерции. С какой же скоростью мы летим?