— И я не беден, если у меня в руках такое сокровище, — сказал я, прикасаясь к ней. И голос мой предательски дрогнул.

Берта наморщила лоб, словно вспоминая что-то, забытое Морганой.

— Клотильда, племянница христианского короля Бургундии, вышла замуж за языческого вождя, — хрипло сказала Берта.

— Да, она вышла за Хлодвига, короля франков, и впоследствии он принял христианскую веру. Это было триста лет назад, когда мой народ еще не знал христианства. А я забыла, что наша любовь греховна.

— А я бы вышла хоть за мавра, если бы он любил меня так, как Оге любит тебя.

— Ты думаешь, я презираю его любовь? Ты забываешься, Берта!

Берта, зарыдав, упала к ногам Морганы. Принцесса заставила ее встать и поцеловала. Мне на мгновение показалось, что это тронный зал с высокими колоннами, а не освещенный солнцем берег.

— Кто обвенчает тебя с твоим мавром? — спросила Моргана. — Боюсь, что христианский священник откажется, да и арабский мулла тоже.

— Почему боги так жестоки к людям?

— Не знаю, да и какой смысл спрашивать? Все, что я могу сказать, — то, что я останусь с Оге, если Аэла освободит меня от клятвы.

Я с восхищением смотрел на нее. Она была слишком красива, и сомнения вновь охватили меня.

— Аэла не отпустит тебя и за пару десятков Рагнаров. В мире есть воины, похожие на него, но нет никого, кто бы мог соперничать с тобой.

— Аэла может этого не знать, Оге, — сказала Берта. — Он объездил много стран, побывал даже в Риме. А ты до недавнего времени не видел ничего, кроме усадьбы своего господина. Его глаза могут быть слишком заняты созерцанием своей короны. И все же я тоже боюсь, что он не так слеп, чтобы расстаться с Морганой.

— Правда, я мало повидал на своем веку, — ответил я, — так что пойду-ка я взгляну вон на тот большой дом, похожий на тот, который я когда-нибудь построю для моей принцессы. Китти понаблюдает за морем и, в случае чего, подаст знак. Моргана, пойдешь со мной?

Моргана взяла меня за руку, и мы прошли мимо тлеющих остатков порта. Затем перед нами предстало странное зрелище. Деревянное здание было полностью уничтожено огнем; остался только каменный пол с выложенным на нем крестом и осколки цветного стекла, которое было раньше окнами. На камнях валялись обломки статуй, а там, где раньше был вход, лежало тело темноволосой девушки в белом балахоне.

— Думаю, не нужно идти дальше, — сказал я, глядя на побледневшую Моргану.

Она судорожно уцепилась за меня.

— Миром правит черная злоба, — сказала принцесса, — но то, что язычники делают с христианами, не более жестоко, чем войны христианских владык между собой. Давай оставим все это и отправимся искать Авалон.

— Мы могли бы начать поиски прямо сейчас, если бы ты забыла о своей клятве. Но ведь ты говоришь, что только Аэла может освободить тебя от нее.

Мои мысли в сотый раз побежали по этому заколдованному кругу. Усилием воли я выбросил их из головы и подобрал тлеющую головешку.

— Что ты хочешь делать?

— Если в доме холодно, мы разведем огонь.

— Это красивый дом.

Я ни разу не видел что-либо подобное. Стены дома были из отесанного камня, а крыша из черепицы. Каменные львы стояли перед входом, дубовые двери были обиты железом, а в каждом окне было стекло. Сквозь окна проникало достаточно света, так что в доме не было сырости, и мы не стали разводить огонь в громадном очаге, чем-то похожем на очаг в зале Эгберта, только гораздо больше и изящнее.

Все же я принес головешку на кухню и развел огонь под большим котлом с водой. На кухне был большой запас дров, и я надеялся быстро согреть воду.

— В Уэльсе есть обычай: купать девушек в теплой воде перед тем, как выдавать замуж, а также благородных молодых людей перед произнесением клятвы верности королю, — сказала мне Моргана.

— Я этого не знал. Но я расскажу тебе про Фрейю, нашу богиню земли. Она живет в образе прекрасной девушки, выбранной среди свободнорожденных, и для нее строят башню на острове вроде Скаефа. Летом она посещает разные поселения и благословляет урожай. Когда она возвращается, ее рабы удовлетворяют свою страсть с ней, затем купают ее. После этого их убивают, но она так прекрасна, что они умирают счастливыми.

— Куда они отправляются после смерти?

— Не в Вальгаллу, потому что они не воины. А так как они дарили ласки богине, то вряд ли их тела будут пожраны чудовищами на берегу мертвых. Я слышал о других местах, куда они могут попасть, одно из них — это чудесный остров, на котором вечное лето. Может быть, это Авалон, только он по-другому называется.

— Я думала, что только живые могут найти Авалон, но я могла ошибаться.

Держась за руки, мы с Морганой осматривали дом. Я воображал, что он принадлежит мне, великому барону и моей благородной жене Моргане, и слуги готовят пир на кухне. Кроме огромного зала в доме было много другим комнат, включая кладовую. Обеденный стол был из красивого полированного дерева в форме подковы; у изящных стульев были позолочены спинки, мебель украшали резные изображения людей и животных, а посуда была из итальянского фарфора. Больше всего меня удивили кровати, с подушками из гусиного пуха и парчовыми покрывалами, каждая за своей ширмой. Одна из них была похожа на трон, и мы еле удержались от того, чтобы не опробовать ее.