— Как тараканы, — сказал Гастерсон. — Тараканы, бегущие из затопленного дома. Следующими в укрытие переберутся привидения.

— Тем не менее, теперь мы сами себе дворники, — подвела итог Дейзи, и он кивнул.

— Теперь кроме нас остаются только три семьи, верных этой смертельной ловушке из стекла. Не считая привидений. — Гастерсон вздохнул. — Ты бы хотела переехать вниз, Дейзи? — мягко спросил он, нежно обнимая ее за плечи. — Чтобы глаза для разнообразия слепило искусственное освещение? Побыть какое-то время крысой? Может, мы становимся слишком старыми, чтобы превратиться в летучих мышей? Я мог бы добыть работу в компании и получить в свое распоряжение клетушку для размышлений и двух секретарш с грудями из нержавеющей стали. Жизнь для тебя стала бы легче и намного чище. И спали бы мы в большей безопасности.

— Это верно, — ответила она и замолчала. Медленно пробежав кончиками пальцев по темному стеклу, фиолетовый оттенок которого был едва различим на фоне холодного тусклого света в парке, она обняла его за талию и добавила: — Но все-таки я не думаю, что чувствовала бы себя в той постели более счастливой или более возбужденной.

Тремя днями позже Фэй заскочил снова и вручил Дейзи увесистый сверток, состоящий из двух небольших пакетов.

— Это так называемая маска красоты, — сказал он ей, — в комплекте с париком, ресницами и самоувлажняющимися бархатистыми губами. Маска даже способна дышать — в ее эластокоже есть дырочки размером с булавочный укол, а к лицу она пристает за счет статического заряда. Но, слава Богу, «Микросистемы» не имеют с этим ничего общего. «Бьюти Трикс» выбросила ее на рынок десять дней назад, и маска уже произвела фурор среди подростков. Некоторые юнцы их тоже носят, и полиция точит зуб на «Трикс» за то, что они потворствуют трансвестизму [4] , влекущему за собой дальнейшие психические расстройства.

— А я где-то слышал, что «Трикс» является тайной дочерней компанией «Микро», это так? — спросил Гастерсон, отрываясь от старинной электрической печатной машинки. — Нет-нет, ты не отвлекаешь меня от работы, Фэй, на сегодняшний вечер — баста. Если я еще поработаю, то у меня не останется сил, чтобы продолжить завтра. Неплохо продвигается. мой очередной триллер о безумии. Настоящая головоломка. В этом романе не только все герои сумасшедшие, но и робот-психиатр тоже.

— Торговые автоматы набиты романами о безумии, — заметил Фэй. — Странно, что они так популярны.

Гастерсон захихикал:

— Существует один-единственный способ заставить вас, не способных мыслить самостоятельно кротов, вынести чью-то индивидуальность — пусть даже индивидуальность художественного персонажа, — чтобы ваше суперэго не заболело при том морской болезнью, — это сделать такой персонаж сумасшедшим. Эй, Дейзи! Дай-ка взглянуть на эту маску красоты!

Но его жена, пятясь из комнаты, прижала пакет к груди и отрицательно покачала головой.

— Черт знает что, — пожаловался Гастерсон. — Не могу даже взглянуть, во что воплотились украденные у меня же идеи.

— У меня есть подарок и для тебя, — сказал Фэй. — Нечто, что ты мог бы принять как авторский гонорар за все изобретения, сделанные чуть раньше тебя. Пятьдесят долларов, по твоей собственной оценке. — Он протянул меньший пакет. — Твой щекотун.

— Мой — что? — подозрительно спросил Гастерсон.

— Твой щекотун. Механический напоминатель, как ты и хотел. Оказывается, папка, в которой секретарша хранит информацию, позволяющую ей напоминать боссу сделать определенные вещи в определенное время, называется «папка щекотания». Вот мы и назвали его щекотуном. Держи.

Гастерсон все еще не дотрагивался до пакета.

— Ты хочешь сказать, что действительно заставил свою группу изобретателей работать над этой чушью?

— Ну а как ты думаешь? Не бойся его. Смотри, я тебе все покажу.

Развернув пакет, Фэй сказал:

— Еще не решено, будем ли мы производить этот прибор для продажи. Если будем, я пришлю тебе письменное свидетельство «за результативные консультации» или что-нибудь в этом роде. Извини, но об авторском гонораре не может быть и речи. Группа Дэвидсона начала разрабатывать такую же идею три года назад, но она у них легла на полку. Я узнал об этом, когда шарил по кабинетам. Ну вот. Смотрится богато, как из серебра Джорджии.

На черной изрезанной столешнице лежал тускло отблескивающий предмет, размером и формой напоминающий руку с плотно соединенными пальцами, сложенными пригоршней. К нему недлинным, едва видимым проводом присоединялся крохотный шарик. Сзади часть поверхности была усеяна отверстиями, что предполагало наличие микрофона; тут же находилось окошечко с датой и временем в часах и минутах, а рядом — четыре маленькие кнопочки в ряд. Вогнутая внутренняя поверхность серебристой «руки» была гладкой, кроме центральной ее части, к которой крепилось что-то похожее на два маленьких вращающихся ролика.