— А, тот, что пришел снизу, из Вальмута, — вспомнила та. — Не знаю, где его и искать-то.

К ним подтянулись остальные косари. Они были рады немного передохнуть. Никто из них не знал, где сейчас человек из Срединной Долины, и почему он не косит траву вместе с ними.

— Таких типов отовсюду гонят, — заметил старик. — Неумеха и лентяй. Вы его знаете, госпожа?

— Имею несчастье, — ответила Тенар. — Он крутился у моего дома… напугал ребенка. Я даже не знаю, как его зовут.

— Хэнди, так он себя назвал, — встрял паренек. Остальные промолчали, уставившись на нее или гляди куда-то в сторону. Они начинали догадываться, что она, должно быть, та самая каргадка, что живет в доме старого мага. Будучи батраками Лорда Ре Альби, они искоса смотрели на жителей деревни и старались держаться как можно дальше от Огиона. Они подхватили косы, повернулись к ней спиной и, вновь выстроившись в цепь, продолжили работу. Тенар спустилась с поля по склону холма, мимо рощицы ореховых деревьев, обратно на дорогу.

Там стоял, поджидая ее, какой-то мужчина. У Тенар защемило сердце. Она направилась прямо к нему.

Это был Аспен, придворный волшебник Лорда Ре Альби. Он поджидал ее в тени придорожного дерева, грациозно опираясь на свой высокий сосновый посох. Когда Тенар вышла на дорогу, он спросил:

— Ты ищешь работу?

— Нет.

— Моему господину требуются рабочие руки. Жара вот-вот спадет, и надо торопиться с заготовкой сена.

Для вдовы Флинта в этом предложении не было ничего оскорбительного, и Гоха ответила ему вежливо:

— Без сомнения, в ваших силах не дать дождю пролиться на поля, пока не будет убрано сено.

Но он знал, что она — та самая женщина, которой Огион, умирая, открыл свое Настоящее Имя, и в свете этого знания его слова прозвучали оскорбительно фальшиво, в них сквозила явная угроза. Она не стала расспрашивать его о человеке по имени Хэнди. Вместо этого она сказала:

— Я пришла сообщить управляющему, что человек, которого он нанял на время сенокоса, известен в моей деревне как вор и разбойник, и не стоит позволять ему находиться здесь. Но тот человек, похоже, уже покинул владения Лорда.

Под ее пристальным взглядом Аспен с трудом выдавил из себя:

— Мне ничего не известно о наемных работниках.

В то утро, когда умер Огион, Аспен показался ей высоким, закутанным в серый плащ смазливым юнцом с серебристым посохом в руке. Теперь маг не выглядел таким уж молодым. Он жутко осунулся и помрачнел. Судя по всему, что-то вымотало его до предела. В его взгляде и в голосе по-прежнему сквозило явное презрение, и она сказала голосом Гохи:

— Я в этом не сомневаюсь. Прошу меня извинить.

Тенар не хотелось с ним связываться. Она развернулась и зашагала было обратно в деревню, но Аспен вдруг крикнул:

— Подожди!

Она остановилась.

— «Вор и разбойник», — сказала ты и грязно солгала. Женские язычки страшнее любого кинжала. Ты пришла сюда сеять драконье семя наветов и клеветы среди работников. Думаешь, я не знаю, что ты — ведьма? Думаешь, мне не известно, кто породил это мерзкое существо, что жмется к твоим ногам, и для каких целей? Человек, который пытался уничтожить эту тварь, поступил верно, но дело должно быть доведено до конца. Ты уже раз встала на моем пути, у тела старого мага, но я не покарал тебя тогда из уважения к нему, да и столько свидетелей мне ни к чему. Но сейчас ты зашла слишком далеко, женщина, и я предупреждаю тебя: чтоб ноги твоей больше не было во владениях Лорда! Если ты вновь пойдешь наперекор моей воле, осмелишься перечить мне, я вышвырну тебя из Ре Альби, затравлю тебя собаками. Поняла?

— Нет, — ответила Тенар. — Я никогда не понимала таких людей, как ты.

Она отвернулась и зашагала вниз по дороге.

Вдруг что-то словно ударило ей в спину, и волосы у нее на голове зашевелились. Тенар живо развернулась и увидела, что маг наставил на нес окруженный грозными молниями посох и двигает губами, произнося заклинание. В тот миг ей в голову пришла мысль: Ярешила, разГед утратил свою силу, то ивсе мужчины утратили ее, но яошиблась!

— Ну, ну, и что же здесь происходит? — осведомился чей-то приятный голос.

Из вишневого сада, что рос по ту сторону дороги, вышли двое посланцев с Хавнора. Они недоуменно уставились на Аспена и Тенар, словно понимая, что им следует остановить чародея, собирающегося наложить проклятие на почтенную вдову, но все же до конца не веря, что подобное может произойти.

— Госпожа Гоха, — сказал мужчина в расшитом золотом камзоле и вежливо поклонился ей.

Другой, ясноглазый юноша, так же отсалютовал Тенар, дружелюбно улыбаясь.

— Госпожа Гоха, мне кажется, из тех, — сказал он, — кто, подобно Королю, может без опаски носить свое Настоящее Имя. Живя на Гонте, она, возможно, предпочитает, чтобы ее звали Гонтийским именем. Но я сочту за честь преклонить колени перед ней, ибо она — единственная женщина со времен Эльфарран, носившая Кольцо.

Юноша преклонил перед ней колено так, словно делал это тысячи раз; быстро, но очень нежно, взял Тенар за руку, и на миг прижался лбом к ее запястью. Затем он отпустил Тенар и поднялся на ноги, улыбаясь ей доброй, слегка заговорщицкой улыбкой.