Чьи-то руки сгребли меня и поволокли через клубящуюся пыль наружу, на свет. Ноги меня едва несли, я спотыкался об обломки стены, валявшиеся на полу.

Вокруг какой-то массы, перегородившей проход, сновали люди. Под углом к стене возвышался огромный ящик с широко распахнутой дверью. Оттуда струился яркий свет. Чьи-то руки помогли мне пролезть в дверь, и я увидел провода, катушки, соединительные коробки, прикрепленные скобами к некрашенному светлому дереву. Люди в белой форме сгрудились на узком пространстве, помогая мне побыстрее забраться внутрь.

– Все по счету, – закричал кто-то. – Ищите кнопку, да побыстрее!

Прозвучал выстрел, и пуля отколола от дерева несколько щепок. Дверь со звоном закрылась, и ящик задрожал. Грохот превратился в оглушительный вой, делающийся все пронзительней и пронзительней, пока не пересек пределов слышимости.

Кто-то схватил меня за руку.

– Бог мой, Брайан, какие кошмары вы, должно быть, перенесли в этом ужасном мире!

Это был Рихтгофен.

– Теперь все позади, – засмеялся я. – Вы прибыли удивительно точно, сэр.

– Мы круглосуточно прослушивали вашу волну, надеясь поймать какой-нибудь сигнал от вас, – кивнув головой Манфред. – Мы не теряли надежды. Четыре часа назад наш оператор принял на вашей волне какое-то попискивание. Мы проследили за его направлением и обнаружили, что оно исходит из винных подвалов.

Патрульный шаттл не смог бы поместиться здесь – он довольно громоздкий. Поэтому мы сколотили вот этот ящик и прибыли сюда.

– Быстрая работа, – сказал я, подумав об опасностях путешествия через убийственную Зону Поражения в этом, наспех сколоченном из сосновых досок, ящике. Я почувствовал гордость за людей Империума.

– Дайте место полковнику Байарду, друзья, – сказал кто-то. Мне освободили место на полу, подстелив для удобства чей-то китель. Я улегся на этот импровизированный матрац и сейчас же отключился. Сквозь сон я слышал голос Рихтгофена, но смысла слов не понимал.

Что-то меня беспокоило во сне, что-то я хотел сказать. О чем-то предупредить Рихтгофена, но никак не мог вспомнить.

Я лежал на чистой постели, комнату заливал солнечный свет. Эта комната была немного похожа на другую, где не так давно я тоже приходил в себя, с той только разницей, что сейчас у моей кровати сидела Барбро и вязала лыжную шапочку из красной шерсти. Она сделала высокую прическу, и солнце, медно-красное солнце, просвечивало через это удивительное сооружение. У нее был нежный взгляд, безукоризненные черты лица, и мне нравилось лежать и смотреть на нее. Она приходила ко мне каждый день и читала мне, беседовала, кормила меня бульоном и взбивала мои подушки. Мое выздоровление шло быстро.

– Если бы ты был умницей, Брайан, – сказала она как-то, – и съел бы весь бульон, то, наверное, к завтрашнему вечеру у тебя было бы достаточно сил, чтобы принять приглашение короля.

– Ну что ж, – засмеялся я. – Договорились.

– Императорский бал, – пояснила Барбро, – наиболее выдающееся событие года. Все три короля и император вместе со своими женами прибудут на праздник.

Я не ответил. Существовало нечто, что я никак не мог осознать. Я оставил все проблемы, связанные с миром В-1-два, людям из Разведки Империума, но относительно Бейла я знал несравненно больше, чем они! Я думал о последнем крупном событии – императорском празднике и возможном нападении. Полагаю, что на этот раз у каждого мужчины будет крохотный пистолет, такой, как у меня под расшитыми рукавами. Но тогда сражение в зале было просто отвлекающим маневром, организованным для того, чтобы команда головорезов могла установить в саду атомную бомбу.

Я резко выпрямился. И бомбу передали Бейлу! Поскольку сейчас Империум наблюдал за неопознанными аппаратами Максони, возможность для неожиданного нападения полностью исключалась. Но теперь ведь не нужно было привозить сюда бомбу! Бейл располагал ею здесь!

– Что с тобой, Брайан? – спросила Барбро, наклоняясь ко мне.

– Что сделал Бейл с той бомбой, – спросил я, – которую пытались установить в летнем дворце? Где она сейчас?

– Не знаю. Ее передали инспектору Бейлу.

– Когда прибывают королевские семьи для участия в императорском бале? – перебил я ее.

– Они уже в городе. Во дворце Дроттинхольм.

Я почувствовал, как мое сердце забилось чаще. Бейл не упустит такой возможности. Раз три короля здесь, в городе, и где-то неподалеку упрятана атомная бомба, то он должен действовать. Одним ударом он может уничтожить все руководство Империума, а уж затем идти на штурм. Против его атомного оружия сопротивление бессмысленно.

– Позови Манфреда, Барбро, – попросил я. – Скажи ему, что необходимо найти бомбу. Короли должны покинуть Стокгольм, и бал нужно отменить. Иначе…

Барбро кивнула и бросилась к телефону.

– Его нет на месте, Брайан, – сказала она через мгновение. Может быть, позвонить Берингу?

– Давай!

Я начал было говорить, чтобы она поторопилась, но она уже быстро разговаривала с кем-то из конторы Беринга. Барбро все понимала с полуслова.

– Его тоже нет, – печально сказала она. – Кому же еще можно позвонить?

Я был взбешен. Манфред или Беринг поверили бы мне. С их приближенными дело могло быть улажено не столь быстро. Отменить празднество, побеспокоить королевские семьи, взбудоражить весь город – все это было достаточно рискованным. Вряд ли кто-нибудь решится на это только на основании смутных подозрений.