В этот момент раздалось пиканье в шлеме полковника Сарлайла: «Калибан»! «Калибан»! Это Джерард».

– Ну-у? – только и смог выдохнуть Карлайл.

– Ситуация под контролем, – спокойно доложил каштан.

То-то изумилась Минди и все члены экипажа, когда безгласные, похожие на привидения часовые, находившиеся на мостике, вдруг завопили, заулюлюкали от радости, кто-то даже плавно перекувырнулся. Грейсон громко вздохнул… Облегчение, однако, оказалось настолько ошеломляющим, что он невольно рукой принялся искать кресло. Минди тут же помогла ему усесться на свое место. Наконец, справившись с голосом, он выкрикнул в микрофон:

– Хорошая работа, парни! Чертовски хорошая работа!..

– Спасибо, полковник. Адмирал Барнс только что, несколько минут назад, сдался. Мне лично. Как только мы ворвались в оперативный центр. Небольшие задержки произошли на нижних уровнях и грузовых палубах, а потом все пошло как по маслу. Захватили все в целости и сохранности: оперативный центр, центры управления, инженеров… Все оборудование целехонько!

Несколькими секундами позже оба шаттла типа «Союз» как по команде развернули носы в сторону Гесперана и на максимальной тяге начали удаляться от заправочной станции.

«Мы дадим им уйти?» – задиристо спросил капитан Лонго.

– Пусть бегут, – ответил Карлайл. – Через неделю или десять дней они доберутся до Гесперид, там будет все кончено. «Ио», состыкуйтесь с «Калибаном», заберите меня отсюда. «Европа», причальте к заправочной станции. Направьте как можно больше людей на борт. Пусть тщательно прочешут все помещения. Проверьте людей по спискам. Чтобы все были на месте.

Затем он повернулся к Минди Кейн. Та задумчиво смотрела на полковника.

– Капитан, мне сейчас придется покинуть ваш корабль. Еще раз прошу извинить за доставленные неприятности. Если это может вас утешить, могу добавить, что ваш экипаж и вы лично, а также этот старый добряк «Калибан» помогли спасти жизни многим сотням людей. Меня это очень даже утешает…

– Это так важно для вас, полковник? – спросила Минди. – Жизни незнакомых вам людей?..

– Конечно. Что вас удивляет?

– Как что? – пожала плечами Минди. – Сами, наверное, не раз слыхали, что говорят о… солдатах – их тренируют специально для того, чтобы они убивали людей. Обрушили все, что попадается на их пути. Разве не так, полковник?

– В общем и целом это, безусловно, недалеко от истины. Однако история военного искусства учит, что наилучшая тактика – это та, когда сражение выигрывается без жертв с обеих сторон. Это трудно, но возможно.

– Кто же это такой умный?

– Сан-Цзу. Он жил в четвертом веке до новой эры. Тридцать три столетия назад. Есть какие-то вещи, которые нельзя забывать, их невозможно подправить, улучшить, осовременить. – Последнее слово Карлайл сказал явной издевкой.

– Война без убийств? – усмехнулась Минди. – Это что-то новенькое на фронте теоретической мысли…

– Мне кажется, он имел в виду несколько иной смысл. Важно лишить противника на поле боя всяких шансов. Битва сама по себе – это свалка. Если по правде, полная кутерьма. Там уже не до теоретических постулатов и размышлений. Самое страшное, что никто не может предсказать последствий. Когда начинается бой, никто не может сказать, что найдешь, а что потеряешь. Это я не в смысле победы говорю. Или поражения… И победитель может оказаться в великом проигрыше, и проигравший обрести надежду. Понятно? Хотя бы отчасти…

Минди замедленно кивнула, однако на лице ее читаюсь, что она не до конца вникла в сказанное Карлайлом.

– Вы хотели, чтобы я что-то сделала для вас? – напомнила она.

– Верно.

Он принялся расстегивать замки, которые стягивали бронированную сбрую. Латы без всякой спешки, с чувством собственного достоинства начали отплывать от него. Некоторое время они сохраняли подобие человеческой фигуры, затем все больше и больше превращались в груду обломков, раскрашенных металлических черепков. Подплывший легионер собрал их, ловко свернул, и глазам Минди предстал совершенно безобидный сверток. Такие обычно получают в магазинах. Когда же латы и скафандр оказались засунутыми в пластиковый мешок с эмблемой Легиона и порядковыми номерами, сходство оказалось полным. Вполне безобидная вещица…

Капитан завороженно следила за действиями рейнджера, потом перевела взгляд на полковника.

– Я бы хотел, – терпеливо дождавшись, когда девушка придет в себя, продолжил он, – чтобы вы совершили прыжок к Фурильо. Как можно скорее. Высадиться надо в точке зенита. Когда доберетесь, следует поступить вот так…

Он объяснял ей задачу, а сам в тот момент думал о Лори. Как она там? Повезет ли ему увидеть ее живой?..

Странные, несвоевременные мысли приходят ему в голову – Карлайл словно наблюдал за собой со стороны. Помнится, он впал в глубочайшую депрессию, когда узнал, что больше никогда не сможет сесть в кабину боевого робота. Словно все, что ему дано в этой жизни, сосредоточено только во встроенных в подлокотники джойстиках. Что за ребяческие капризы? Хочу – не хочу! Хочу водить боевой робот, а ему не дают… Он воочию представил себя в образе хнычущего мальчишки и от души рассмеялся. Минди с недоумением глянула на него, потом помедлила и тоже улыбнулась.

– Ничего, ничего, – сказал Карлайл, – так, привиделась несусветная чушь.

– Вам? – удивилась девушка. – Чушь?.. Никогда не поверю. Значит, кому-то еще во Внутренней сфере придется сдаться без боя.

– Мне, милая девушка. Мне придется сдаться…

Про себя он подумал, что человек, в сущности, очень глуп, прост и беспредельно наивен. Вот и хорошо, поддакнул себе Карлайл, иначе он никогда бы не узнал, что такое счастье, и что все на свете имеет цену. Даже если ее невозможно вычислить в каких-либо твердых единицах. Никогда бы не добиться ему победы, если бы он двадцать лет не просидел в кресле боевого робота, не отработал там свои задумки, не отшлифовал мозги в соответствии с тем, чему учили древние.