— Ушами клянусь, сэр, вы выглядите вполне удовлетворенным.

Барсук счастливо улыбнулся, снова засунув в рот ложку.

— Изумительно, мисс. Я бы эту кротовую свекло-картофельно-репную запеканку ел до утра.

Груб вынул нос из кружки с каштаново-лютиковым пивом и сдул пену с усов.

— Д-дааа, блеск! Я бы ни за что не ушел из дому, если бы наши умели так готовить.

Сытный ужин быстро сморил гостей, и даже неугомонное веселье с песнями и танцами не было помехой сну. Дотти устроилась во мху около выступа в стене, на который склонили головы Груб и Броктри. Ночной покой был нарушен незадолго до зари, когда барсук устроил переполох.

На него навалился кошмар, но ясный, как день. Он увидел качающуюся комнату, всю в пауках и в паутине. Ясно услышал жужжание мух. Неистово ворочаясь во сне, барсук старался избавиться от неприятного видения. Но тут появился еще и свирепого вида дикий кот, голос которого скрежетал, как ржавая пила:

— Повернись ко мне лицом, покажись. Ты должен прибыть на мою гору и встретиться со своей судьбой. Я — Унгатт-Транн, ужасный зверь. В тот день, когда ты увидишь мои глаза, ты умрешь от моей лапы!

Еще в тисках кошмара, Броктри вскочил и, схватив меч, зарычал громовым голосом:

— Это моя гора! Я — лорд Броктри из Брокхолла. Мой меч проникнет в твой разум и коснется твоего сердца в тот день, когда мы встретимся, Унгатт-Транн. Еула-ли-а!

Испуганные Дотти и Груб вскочили на ноги. Груб бросился на Дотти и оттолкнул ее подальше от опасного меча, свистнувшего в воздухе и расколовшего пополам скальный выступ. На полу тоже осталась борозда от клинка.

— Прочь, прочь, все назад! — кричал Груб кротам, размахивая лапами и хвостом. Те появились в своих ночных одеяниях, желая узнать, что происходит. Рогг Длинная Ложка не растерялся. Быстро схватив со стола горшок, он метко плеснул холодным мятным чаем барсуку в глаза. Броктри вздрогнул и сел на покалеченную полку. Он снял лапу с рукояти меча и вытер физиономию. Удивленно уставился он на окружающих.

— Комната… комната раскачивалась… и пауки… паутина, мухи везде…

И вот он снова схватил меч и, приняв боевую стойку, грозно обвел глазами присутствующих.

— Где дикий кот? Кто видел его? Быстро говорите!

Сохраняя невозмутимость, Груб выступил вперед и остановился прямо перед мечом:

— Опусти оружие, друг! Это был только сон.

Ошеломленный Броктри опустил меч и снова сел.

— Ничего не понимаю, Груб. Он был здесь. Его зовут Унгатт-Транн, и он хочет сразиться со мной.

Рогг жестом своей длинной поварешки выпроводил всех кротов и кротят.

— Во-он, во-он, спать. Хурр-хурр. В постель, ско-оренько, ско-оренько.

Дотти пояснила Роггу, чего искал Броктри в Саламандастроне. Когда барсук подробнее поведал о своем кошмаре, крот успокаивающе поднял лапу:

— Хурр-хурр. Подождите чуток.

Он выкатился наружу и почти тут же вернулся в сопровождении еще одного крепкого взрослого крота, похожего на него внешностью и манерой поведения.

— Это мой сын Гурт. Здоровый, да? Хоро-ош, хоро-ош. Большой Гурт, мы его зовем. Путешественник знатный! Бродит, бродит…

Сын Рогга вежливо прикоснулся к морде и поклонился гостям:

— Рад знакомству, господа, хурр. Этак за три луны был я на юге и западе, да, к морю поближе. Раз увидел я мно-ого, мно-ого синих тварей, целую армию, хурр-хурр. Они топали к западу, к берегу. Главный орал: «Унгатт!» и все остальные кряду трижды: «Транн! Транн! Транн!». И опять: «Унгатт! — Транн! Транн! Транн!». И сколько их было слышно — так и топали с воплем. «О-о-о! — подумал я. — Надо сказать народу, кротам». Но отец сказал: «Помолчи». И я — молчок. До сих пор молчал, хурр.

После этого рассказа все принялись уговаривать Броктри подождать и не срываться с места немедленно. В конце концов он согласился подождать до утра. Они решили отправиться в путь сразу после завтрака.

День едва забрезжил, когда лорд Броктри встал из-за обильного стола Рогга и сунул меч за спину.

— Ну а вы оба, что, еще не утолили свой ненасытный аппетит?

Дотти виновато утерла губы вышитой салфеткой.

— Так вкусно, что сколько ни ешь, еще хочется. И как только у тебя такая вкуснотища получается, Рогг? — спросила она, забыв про кротовый акцент. — Я в жизни такой медовой овсянки не пробовала!

Рогг усмехнулся:

— Хо-о-хо-о, мисс, то-то и оно-о… Добавляю я каштан и фундук, яблоки и груши… и огонь медленный, медленный, хурр…

Крот бухнул на стол четыре увесистых мешка.

— Хурр-хурр, тут вот… что-то пожевать в дороге. Барсук обратил внимание на количество мешков.

— Но мешка-то четыре, а нас только трое…

Рогг пошевелил своими рабочими когтями, как делают кроты, когда они в затруднительном положении.

— Хурр-хурр, даже не знаю, сэр…

— Он хочет попросить вас о чем-то, милорд, — помогла Дотти.