— Да, ладно, ладно, чего в молодости не бывает… Ты сам-то здесь какими судьбами?

— Жена уговаривает переехать… Она немка, помнишь Жанку с филфака?

— Конечно, помню, симпатичная такая, только маленькая.

Мужчина хмыкнул:

— Зато все рядом. Вот приехали в гости к родственникам, присматриваемся. Может, посоветуешь чего?

— О чем базар, — Лева впервые за эти годы почувствовал себя кому-то нужным, — но только давай зайдем пивка выпьем, не на дороге же разговаривать?

Сокурсник посмотрел на часы и почесал затылок.

— Ладно, давай, минут сорок у меня есть. Заодно расскажешь, как тут живут. Может, и переезжать не стоит?

— Зависит от того, как ты к немцам относишься , меня лично от них тошнит…

Почти в обнимку мужчины вошли в гостиницу, похожую на сотни других маленьких гостиниц-пансионов, разбросанных по всей Германии, с традиционной мебелью из массивного дерева, накрахмаленными салфетками, цветами в горшках и особым, устойчивым запахом вкусной еды, пива и сигаретного дыма.

— Кормят здесь отлично, — шумно усаживаясь за длинный деревянный стол, сказал Лева. — Кстати, помнишь шашлычную на Ленинском? Душевные шашлыки там делали. Или мы моложе были?

Отхлебнув пива, бывшие сокурсники пустились в воспоминания и через десять минут пришли к единодушному выводу: в России водка и женщины намного лучше, но это не причина, чтобы там оставаться.

— Как у тебя, кстати, с этим делом? — спросил собеседник, сдувая пиво с усов.

— В каком смысле? — удивился Либерман.

— Ну, в смысле баб. Ты же не женат, отдохнуть тут есть с кем?

— Да без проблем! Немки, они будь здоров по этому делу, и без всяких там давай жениться, давай сходиться…

— Помню, помню, — засмеялся бывший сокурсник, — как ее звали-то?.. Вот черт, забыл, ну, девка у тебя была, красивая такая, с биофака.

— Светлана? — нахмурился Лева.

— Не помню, может быть… Ноги у нее были потрясающие, а как звали, не помню. Она тебя все женить на себе пыталась.

— Как видишь, жив-здоров.

— Кстати! — бывший сокурсник оживился. — Ты слышал, что с ее матерью произошло?

— Нет, — Лева отхлебнул пива.

— Выбросилась из окна.

— Елена Сергеевна?!

— Наверное. Мне приятель рассказал, он с ними в одном доме живет. Три дня назад улетал из Москвы, случайно встретились, разговорились. Он меня спрашивает: «Помнишь девчонку Левы Либермана? Так вот ее мать из окна выбросилась».

— Почему? Что случилось? А где Светка? — Лева в сильном волнении оттолкнул кружку, известие его просто потрясло.

— Не знаю, — покачал головой собеседник, — я ведь не предполагал, что тебя встречу.

Либерман оттянул воротник свитера, словно ему не хватало воздуха, бледное отдутловатое лицо стало еще бледнее.

— Как же она теперь одна будет?

— Да ладно! — засмеялся бывший сокурсник. — Ей не пять лет, взрослая девка, справится. И потом, она ж не круглая сирота…

— В том-то и дело… они жили с матерью вдвоем. Подожди, — Лева прикрыл глаза, — однажды она сказала, что у нее за границей родственники. В Швейцарии, по-моему. Но я ей тогда не поверил, знаешь, Светка врала как дышала, легко и непринужденно. А вдруг это правда? Слушай, — он воодушевился собственной идеей, — может, ей позвонить, спросить, как дела? Если у нее действительно кто-то из родственников в Швейцарии, я могу с ними связаться, ну, не откажутся же они ей помочь?

— Кто их знает, — сокурсник пожал плечами. — Сам знаешь, как иностранцы любят бедных родственников…

Либерман на секунду задумался и, подняв глаза на собеседника, слабо рассмеялся:

— Представляешь, не могу вспомнить ее номер телефона. Глупость какая. И вряд ли его где-нибудь записывал…

Собеседник лишь пожал плечами, подумаешь, проблема:

— Так напиши письмо, я сегодня возвращаюсь в Москву, передам.

— Спасибо, брат! — Лева обрадовался. — Пойдем ко мне, я быстро напишу и, если можно, передам немного денег?

— Да мне-то что, передавай хоть звезду с неба.

— У меня как раз никого дома нет, родители в Испанию уехали, сестра в Бамберге, она там учится. Так что можем еще посидеть немного. — Хосе! — окликнул он смуглолицего хозяина. — Запиши, амиго, на мой счет. Мы уже уходим.

Сонечка знала, что будет об этом жалеть, но риск стоил того — Давид Оппенхайм пригласил ее на свадьбу своего брата. А это значит, что он собирается представить ее своей родне и его намерения более чем серьезны.