Пришлось воспользоваться запасным вариантом — железной дорогой.

Уже несколько дней представителей НПО «Молния» не допускали в район космодрома под предлогом старых по форме пропусков. Почуяв неладное, посланцы фирмы-разработчика связались с начальством. Начальство бросилось в высокие московские кабинеты.

Пока в Москве продолжалось перетягивание каната, здесь в казахстанской степи надо было срочно отправлять спецсостав — пусть потом машут кулаками после драки. Вместе с самолетами грузилось давно обкатанное пусковое оборудование. Его легко можно было приспособить для запуска баллистических ракет с ядерной начинкой. Пакистанские военные четко сформулировали заказ, а тот кто точно знает чего он хочет имеет все шансы заполучить желаемое.

Труп Меченого Комбат отправил той самой дорогой, которой хотел ускользнуть еще живой Михаил Мороз — вытолкнул через иллюминатор.

После этого ему удалось разыскать капитана корабля и заполучить дубликаты ключей от большей части кают.

На Крапиву их вывел один из пассажиров — среди отдыхающих неведомыми путями распространилась весть об особом подразделении, высадившемся на борт.

— Там женщину насилуют, — шепнул Комбату ссутулившийся от страха очкарик, отпрянув от замочной скважины.

Стекла очков вспотели — даже угроза для жизни не остановит человека перед искушением подглядеть.

— Разберемся, — Рублев отодвинул добровольного помощника в сторону.

Крапива оказался последним из команды Меченого, не успевшим оказать сопротивления. Оставшиеся трое бандитов уже сориентировались. Двое, не раздумывая долго, прыгнули в воду. Третий, Стрелок, столкнул девчонку с кровати, выскочил из каюты и помчался по коридору со «стволом» в руках, на бегу застегивая левой рукой штаны.

Распугивая своим голым разукрашенным торсом пассажиров, которые уже начали осторожно выглядывать из кают, он забрался на верхнюю палубу и засел поблизости от зачехленных спасательных шлюпок. Отсюда хорошо просматривались ближайшие подступы. Увлеченный съемкой Удовиченко неосторожно выскочил на открытое место и тут же заработал пулю в грудь.

Если бы не бронежилет, доблестному репортеру пришел бы конец. Он и так чуть не скончался от страха, когда нокаутирующий удар швырнул его на поручни. Перед глазами пошли разноцветные круги.

«Конец. Эти суки застрелили меня», — мелькнуло в голове.

Удовиченко отчетливо представил некролог в родной газете, вступительное слово на телевидении перед показом последнего репортажа с места событий. Освещенный теплоход в ночи, лодка, подъем на корму, стрельба, мертвые бандиты. Вдруг изображение резко дергается, уходит в сторону. Голос комментатора:

— Здесь съемку прервала смерть. Он снимал до последней секунды, до последнего вздоха. Ради того, чтобы люди получали достоверную информацию, наши товарищи гибнут от рук террористов, заказных убийц, под бомбежками и артобстрелами…

Тут Удовиченко вспомнил о бронежилете и стал проворно отползать в сторону. Что с камерой? К счастью, по особому инстинкту профессионального репортера, он успел, падая, прижать ее к груди — как мать ребенка. Похоже, драгоценная оптика уцелела.

— Не высовывайся, — успел предупредить Комбат Виктора, который слабо ориентировался «на местности». — Сам разберусь.

Он только раз видел «татуированного» в деле, но хорошо знал, что клички у «братвы» просто так не даются — прозвище «Стрелок» говорило само за себя.

Наверх можно забраться разными путями, но неизвестно, где сейчас засел бывший «соратник». Несомненно одно: он уже успел оценить опасность и будет непрерывно менять позиции.

Как назло металлические лестницы гудели от каждого шага, узкие проходы наверх представляли собой настоящие ловушки. Комбат решил подняться другим путем, не пользуясь удобствами. Снял с ярко-красного щита пожарный багор и встал на поручень, идущий вдоль борта.

Внизу, за спиной, кипела и пенилась взрезаемая теплоходом толща воды. Комбат осторожно выпрямился во весь рост, поднял вверх багор. Зацепился крюком и подтянувшись, ухватился пальцами за небольшой выступ…

Оставалась последняя палуба, закрытая для пассажиров. Комбат прислушался — его противник никак не обнаруживал себя. Возможно, скинул ботинки, чтобы не стучать тяжелыми подошвами по металлической обшивке. Надо последовать его примеру.

Здесь прежним методом подъема не воспользуешься — красный кончик багра окажется на виду и просигналит Стрелку об опасности. Хотя.., может стоит просигналить? Комбат зацепил багор за стойку перил наверху, а сам с неожиданной для его медвежьей фигуры мягкой пружинящей поступью взбежал вверх по винтовой лестнице.