Чак взял тележку с тренировочными мячами и повел Клэр на корт.

— Разреши мне посмотреть, как ты сделаешь пару подач, — сказал он.

Клэр взяла два мяча и начала подавать.

Пару минут Чак довольствовался тем, что просто наблюдал. На Клэр был костюм, более подходящий для пляжа, чем для корта: малюсенький топ и очень короткие шорты, и всякий раз, когда она тянулась к тележке за мячом, на него дразняще пялились из-под белой ткани ее загорелые ягодицы.

Она остановилась.

— Ну как?

— Есть пара проблем, — сказал он, — начиная с того, как ты держишь ракетку. Ты слишком далеко захватываешь ее, так что все, что ты в состоянии сделать, это некрученая подача. Немного смести захват, вот так, и ты сможешь закрутить мяч, его будет труднее отбить.

Она попробовала сделать еще пару подач.

— Уже лучше, — сказала она. — Что еще?

— Ты слишком часто подаешь в сетку; тебе нужно следить за мячом до того момента, как ракетка ударит по нему. Держи голову повыше, и ты сможешь перебросить через сетку больше мячей.

Он проработал с ней целый час, и к концу урока ее подачи заметно улучшились.

— Спасибо, — сказала она. — Мне это понравилось.

— Мне тоже, — ответил он.

Она положила ракетку и вытерла лицо полотенцем.

— Приходи сегодня к ужину, — сказала она без всяких предисловий.

У Чака перехватило дыхание.

— С удовольствием. — Он старался придать голосу небрежную интонацию.

Она назвала ему адрес.

— В семь?

— В семь — это как раз то, что надо; можно мне принести вина?

— Хорошее красное будет вполне уместно.

— Очень хорошее красное.

— Ну, до семи, — сказала она. — Можешь не переодеваться.

— Я не буду.

Дом Клэр находился всего в одном квартале от бухты, где стояла у причала яхта Чака; это был большой трехэтажный викторианский особняк, стоявший на участке двойного или даже тройного размера по сравнению с обычным, если судить по длине забора. Дверь была открыта, но он все равно позвонил.

— Заходи внутрь! — прокричала она откуда-то из дома.

Чак открыл решетчатую дверь и вошел в дом. Там был короткий коридор, упиравшийся в лестницу. Справа был виден просторный плавательный бассейн.

— Сюда, наверх! — крикнула она со второго этажа.

Он поднялся по лестнице и оказался в просторной жилой комнате, слева от него была кухня, отгороженная баром.

Клэр рылась в холодильнике. Она повернулась к нему, держа в руках бутылку шампанского «Вдова Клико».

— Выпьешь шампанского?

— Конечно. — Он поставил на стойку бара принесенную им бутылку вина.

Она посмотрела на этикетку.

— Очень мило, — сказала она. — Оно прекрасно подойдет к нашему ужину.

— Это самое лучшее, что я смог найти на Прибрежном рынке, — сказал он, принимая от нее фужер шампанского. Они чокнулись.

— За новых друзей, — сказала она.

— С радостью выпью за это.

Она вышла из-за стойки бара и села на табуретку рядом с ним. На ней было короткое прозрачное платье, впереди расстегивающееся донизу. Два кармашка, наподобие заплаток, прикрывали ее груди, и ему были ясно видны сквозь материю ее трусики.

— Ты замечательно выглядишь сегодня вечером, — сказал он.

Она засмеялась, показав ровные белые зубы.

— Это моя работа, — сказала она.

— Твоя работа?

— Именно так я зарабатываю свое содержание. — Она передернула плечами. — Именно так большинство женщин зарабатывает свое содержание, если у них нет детей и они не ведут домашнее хозяйство.

— Брак в твоем изложении выглядит как-то очень по-деловому, — сказал Чак.

— А Гарри очень деловой мужик.

— Вы давно женаты?

— Чуть больше года. Первая жена Гарри умерла за год до того, как мы познакомились.

— А откуда вы родом?

— Мы оба с побережья — Гарри из Лос-Анджелеса, я из Сан-Диего. А ты?

— Из маленького городишка в Джорджии, называется Делано.

— Как тебе удалось научиться настолько здорово играть, чтобы стать профессионалом, если ты начал в маленьком городке?

— У меня в школе был очень хороший тренер. Он раздобыл для меня теннисную стипендию, благодаря которой я смог учиться в университете штата, а там у меня снова был другой хороший тренер. Я стал профессионалом прямо со школьной скамьи. А ты что делала, пока не встретила Гарри?