4. Угроза главному порту заставит Красса направиться в Калабрию, где его можно будет встретить, имея за спиной крупный, хорошо укрепленный город, куда в случае необходимости можно и отступить.

5. При неудаче имеет смысл отойти на самую оконечность "каблука" (к мысу Япигий) и повторить вариант с Регием. Если Красс вновь начнет строить "линию Мажино", можно будет спокойно досидеть до весны и дождаться подхода пиратских эскадр.

6. Но самый лучший вариант — встретить войско Красса в Калабрии, разбить его, на этот раз уже окончательно, и дожидаться следующего братца Куриация — Помпея. Третий же брат Куриаций, Марк Лукулл, вынужден будет скучать за морем, дожидаясь все той же весны.

Вывод ясен: Брундизий — важнейший стратегический узел. С его захватом три римские армии (Красса, Помпея и Лукулла) можно будет бить поодиночке. А с весны — начинать новую кампанию как на суше, так и на море. Выходит, Спартак и не думал умирать, цель была прежней — победа. Шансы все еще оставались, более того, они не казались меньшими, чем год назад. Под знаменами Спартака собрались десятки тысяч опытных бойцов. Они умели побеждать, они верили в победу. Весы богов все еще колебались…

Спартаковцы шли к Брундизию. Шли быстро, очень быстро.

Annum:

Как видим, даже "бежал". От предгорий Апеннин до цели похода менее двухсот километров по Аппиевой дороге. Пешком — дней шесть, верхами — трое суток, если не меньше. Авангард спартаковцев был уже у самого города…

…Но последние капли уже падали, пуста была клепсидра, и Те, Кто вершит судьбы миров, произнесли приговор. Спартак опоздал — Марк Лукулл был уже в Италии. Его войска заняли Брундизий. Идти было некуда.

Марк Лициний Лукулл недаром слыл талантливым полководцем. Его слава меркла в сиянии великого Луция Лукулла, его брата, но за всю свою долгую карьеру Марк не проиграл ни одной войны, ни одной битвы. Он выиграл и сейчас, сумев перебросить по бурному зимнему морю своих ветеранов. Их было, вероятно, не очень много, лишь передовой отряд, но этого хватило, чтобы запереть городские ворота и не пустить спартаковцев в город. На осаду времени не оставалось — из Лукании уже спешил Красс.

Вам это ничего не напоминает, дорогой читатель? А мне напоминает — Ватерлоо.

…Французская армия насмерть сцепилась с войском Веллингтона на плато Мон-Сен-Жан. Два часа дня, Наполеон побеждает, но на горизонте уже появились прусские колонны Блюхера. А чтоб аналогия было полной, вспомним еще и о русской армии, которая уже подходила к бельгийской границе…

Значит, все? Нет, не все!

Вновь вспомним Ватерлоо. Когда Наполеон увидел в подзорную трубу пруссаков, он сказал маршалу Нею: "Считайте, что их еще нет, считайте, что они на Луне! Атакуйте!" Это и был последний шанс — разбить англичан, пока Блюхер был еще далеко. Все решали минуты…

Этот шанс оставался и у Спартака. Римских войск в Брундизий мало, Лукулл не силах перейти в наступление, Помпей далеко, значит, еще можно успеть встретиться с Крассом один на один. А там…

Да, шанс действительно был. Лукулл так и не вывел войска из Брундизия, Помпей не успел к решающей битве. Они были еще на Луне.

Аппиан:

Римский историк не прав. Еще ничего не погибло, еще можно было победить — и римлян, и богов, и саму Судьбу…

Они шли навстречу друг другу — Спартак и Красс. Отступать было некуда — и бывшему гладиатору, и будущему триумвиру. Последняя капля уже падала, но Спартак мог перевернуть клепсидру…

А если бы Спартак победил при Брундизии? Если бы разбил Красса? Нет, вначале не так, иначе: мог ли Спартак победить в этой битве?

Победа складывается из многих факторов. Среди них вполне очевидные — численность и вооружение армии, уровень ее подготовки, талант командующего. В этом отношении шансы были практически равны, за одним очевидным исключением — Спартак как полководец явно превосходил Марка Лициния. Но есть еще Его Величество Случай, способный резко изменить ход событий. Скажем, римское охранение слишком поздно заметило подход спартаковцев, удар в центр римского войска оказался для Красса роковым…

Вывод очевиден — победить Спартак мог, более того, шансы у него смотрелись даже предпочтительней. Войско Красса было "битым", а у восставших прочно закрепилась привычка к победе, способная порою творить чудеса. Бойцы верили своему вождю, ведь он еще не проиграл ни одной битвы!