Шрифт:
— Я забыла тебе сказать, у меня страшно болит…
— Отставить. Ты — офицер космофлота. Твоя главная обязанность…
— Посещать банкеты…
— Иногда мне кажется, — печально признался капитан, — что так оно и есть.
Банкеты были традицией на всех пассажирских кораблях Корпорации. Разумеется, сюда не входили «челночные» паромы, эти перегруженные тряпьем, едой и электроникой развалины, лишенные порой элементарных удобств и набитые, набитые под завязку. Не относилось это и к военно-транспортным судам, которые арендовали у Корпорации правительства разный миров и мирков. Кто же будет устраивать подобное для солдат?! Но «Викинг» был круиз-судном второго класса, и его пассажиры, безусловно, имели право со вкусом провести предполетное время.
Для того чтобы воспользоваться межзвездным джампером, груз, подлежащий транспортировке, следовало разместить в относительной неподвижности рядом с двигателем. Двенадцать сороказначных чисел вводились в джампер в качестве координат цели, и начиналась предстартовая подготовка — джампер «прогревался», «наводился на цель», или, как говорили в народе, «гудел». Через двенадцать часов груз оказывался в точке назначения. Все.
Хитрость заключалась в том, что никто и ничто не должны были покидать стартовую зону или проникать в нее, иначе настройка сбивалась, и все приходилось начинать сначала. По этой самой причине Андрей должен был догнать «Викинга» на скутере до того, как тот заглушит моторы и начнет «гудеть».
Пассажиры, таким образом, оказывались заперты в ограниченном пространстве минимум на двенадцать часов. Что делать?
— Он гудит, и мы будем гудеть!
Так родилась традиция банкетов на борту пассажирских теплоходов. Красивый древний обычай.
ГЛАВА 7
Стоя у стойки бара, капитан с отвращением изучал «настоящий кубинский ром», как заверил его бармен. Судя по цене, очень похоже, но вот по вкусу… Морскому волку полагается пить ром. Точка. Так и не привык.
Он сделал глубокий вдох, повернулся к бармену и побарабанил пальцами по столу.
— Стаканчик пепси-колы, — небрежно попросил он. К его удивлению, над ним никто не думал смеяться.
Осторожно отодвинув в сторонку стакан с маслянистой гадостью, капитан счастливо улыбнулся. Межзвездный прыжок. Наверное, тысячный в его жизни. Свой первый прыжок он совершил в академии, на базу Кольцо, вращающуюся вокруг Сатурна, еще первую базу, до диверсии, но звезды…
Он усмехнулся, вспомнив себя молодым человеком, в день, когда средства массовой информации всего мира, захлебываясь, стали кричать о том, что звезды наконец-то можно посетить, потрогать… Флаги и музыка на улицах, торжественное обращение президента…
Затем взрывы, сирены, военное положение, и танки на улицах, танки, танки… И пеленгаторы, которых боялись куда больше танков, поскольку они стреляли сразу, без переговоров. Ракетами.
Сначала ссорились за сферы влияния. Потом, когда Флеминг послал второе письмо и сфер влияния стало хоть отбавляй, западная цивилизация едва не рухнула под натиском терроризма. Имея гипертранспортер, устроить диверсию проще, чем отобрать автомат Никонова у младенца.
«И это стало следующей проблемой, — подумал капитан. — Оружие, особенно русское, технологичное и нереально, сказочно дешевое. С этим тоже кое-как справились. Точнее, научились не замечать…»
Затем пошли эпидемии внеземных болезней, затем контрабанда, и похоже, что борьбу с контрабандой мы таки проиграли.
Да! Еще кошки, если это, конечно, не вымысел. И Печальная Планета, которую, судя по рассказам, посетило уже человек этак с тысячу. Вот только координат у нас как не было, так и нет. И Ледяная Гора. Тоже больше похоже на миф, но откуда-то ведь берутся эти проклятые кристаллы…
Потом были AI, потом телепатия. То есть не потом, а до… Технологические секты, генетические опыты…
«А ведь мы вовсе не контролируем ситуацию, — подумал капитан. — Мы погрязли в этой суете и делаем вид, что в мир когда-нибудь вернется порядок. И спокойствие. И уверенность в завтрашнем дне… Я ведь помню время, когда морские суда могли не бояться пиратов…»
Первый помощник протолкался сквозь толпу и подошел к капитану.
— С берега сообщили, — сказал он, — что последний пассажир стартовал на скутере. Будет здесь через час.
«Твой первый рейс, — подумал капитан. — Подтянутый, бодрый…»
Он вынул из нагрудного кармана платок и аккуратно стер со щеки первого помощника отпечаток губной помады. Выражение собранности (всегда готов) исчезло с лица молодого человека, уступив место отчаянию.
— Вольно! — усмехнулся капитан. — Веселитесь. — Он взял свой бокал и с отвращением уставился на поблескивающую в нем отраву.
— Хемингуэю же нравилось, — пробормотал он, поколебался и решительно поставил бокал на стол. — Вот что, любезнейший, — обратился он к бармену, — налей-ка ты мне водочки.