Я очнулся на ступеньках крыльца. Голова покоилась на коленях у Лики. Рядом стоял младший опер и, не глядя в нашу сторону, без помощи рук – точь-в-точь заправский водила – дымил сигаретой, зажатой губами, выпяченными сквозь вырез в маске.

– Что происходит? Где все? – Я помотал головой и постарался принять вертикальное положение.

– Наверху. – Лика погладила меня по голове и поцеловала в висок. Губы у нее были холодные, как лед. – Незваные гости проводят обыск. Утверждают, будто с санкции прокурора. Как ты себя чувствуешь?

– Как последний кретин! – Я проглотил ком в горле. И сразу же накатила дурнота. Хорошо, что желудок пустой, подумал я, а вслух сказал: – По-моему, у меня сотрясение мозга. Мутит…

Лика улыбнулась, целуя меня в щеку.

– Пострадавший ты мой… Второй раз за вечер тебя вырубают.

– Прыжки и гримасы жизни, но я хотел как лучше!…

Я обвел взглядом двор. Все машины стояли на своих местах, включая мой джип, микроавтобус ресторана и темно-бежевый милицейский рафик. Здесь нас трое. Все остальные, стало быть, наверху.

– И долго я был в отключке?

– Минут десять – пятнадцать, – сказала Лика. – О, Господи! – вздохнула она. – Раньше утра отсюда не уедем. Кстати, где твои документы? Капитан интересовался…

– В барсетке. Она в джипе, на заднем сиденье. А почему мы здесь, на ступеньках? Пошли наверх. Все-таки интересно, в чем провинился твой друг Красавчиков. – Перехватив взгляд мента, я спросил: – Можно взять из машины телефон и документы?

Кивнув, тот шагнул с крыльца. Сержант, похоже, явно намеревался сопровождать нас повсюду до тех пор, пока не закончится вся эта канитель.

Я взял сумочку с документами, сунул за пояс трубку сотового, мельком взглянул на часы на приборной доске «фронтеры». Было половина двенадцатого. Всего-то! А еще говорят, будто время не резиновое… Столько всякого-разного случилось за последние двое суток – голова кругом. А что впереди? Страшно подумать…

– Нам можно в дом? – спросила Лика.

Наш «пастух» вновь ограничился кивком.

Точно под конвоем, мы поднялись с ним на второй этаж в каминный зал. Я сразу обратил внимание на неработающий фонтан. Неподалеку прохаживались двое в штатском. Сколько их всего?

Я огляделся. В зале находились пятеро в масках, двое в штатском. Прислонившись к дверному косяку, скучал длинный жердяй со следами порока на изможденном лице. Скорее всего, это был тот самый Андрюша Барышников из «Сайгона». Чернокожий бармен Фил, гости – Пуйколяйнен, Элеонора с неизменной ментоловой сигаретой в пальцах, бледная как смерть, Лариса и хозяин виллы – Влад Красавчиков с блестящими «браслетами» на запястьях – сидели на мраморных скамеечках возле фонтана. Выглядел Влад, мягко говоря, неважнецки – будто разом потерял свои миллионы, а заодно и свободу. Впрочем, судя по событиям, последовавшим после одиннадцати, возможно, так оно и случилось.

Мы с Ликой подошли к стойке бара, к нему тут же подскочил Фил, и я взял у бармена сигарету. Он помахал растопыренной пятерней, мол, все нормально и напрягаться не стоит.

Подвалил Пуйколяйнен с Элеонорой.

– Почему наручники? – спросил я, закурив. – Какие претензии к Владу?

– Плохо дело, – отозвался мордастый после секундной паузы и хрустнул пальцами, сцепленными в замок. – Кажется, наркота и что-то там с баксами… Опер сказал, счета фирмы арестованы. Вот ждут, когда сольется вода из фонтана…

– А это зачем? – удивилась Лика. – Дно выстлано кафелем, и все… Разве не видно?

– Кто-то думает иначе, – заметил я вполголоса, мысленно прикидывая, для чего ОВД понадобилось проводить такую хитроумную процедуру.

Я с детства увлекаюсь американскими детективами и еще в юные годы уяснил, что в аквариумах и фонтанах всегда прячут бриллианты. В воде камешки словно растворяются – становятся невидимыми, одним словом…

Через пять минут в фонтане не осталось ни капли воды, а у ментов – никаких надежд отыскать бриллианты, зато заметное оживление вызвали два полиэтиленовых пакета с белым порошком, найденные где-то в соседней комнате.

Пуйколяйнен, Барышников из «Сайгона» в качестве понятых засвидетельствовали факт изъятия. Влад матюгнулся и харкнул прямо на пол.

– Кто-то его неслабо заложил, – сказал я и покосился на Ларису.

Она сидела на скамейке рядом с Красавчиковым и глотала тихие слезы.

– Кто бы это мог быть? – задал я вопрос, на который не надеялся получить ответ.

Об этом лучше спросить у… полиции, – заметил Фил. Он нервно барабанил пальцами по отполированной до блеска поверхности стойки. – Я прав, собачка хорошая? – Бармен наклонился и потрепал по холке забежавшего к нему за стойку Лабрадора.