До сержанта вдруг дошло, что он по собственной глупости влез в самый центр очень крупной разборки. Толпа бушевала, да и волшебники были не в лучшем расположении духа. И сейчас внимание всех присутствующих сосредоточилось на сержанте Колоне.

– И что вы здесь делаете? – спросил он едва слышно.

– Хороним нашего коллегу, а ты что думал? – ответил Чудакулли.

Взгляд Колона скользнул на открытый гроб, стоявший у обочины. Ветром Сдумс помахал ему рукой.

– Но он… он ведь живой… – пробормотал сержант, наморщив лоб и пытаясь разобраться в ситуации.

– Внешность может быть обманчивой, – глубокомысленно заявил аркканцлер.

– Он только что помахал мне рукой, – в отчаянии попытался возразить сержант.

– Ну и что?

– Ну, это ненормально…

– Все в порядке, сержант, – вмешался в разговор Сдумс.

Сержант Колон приблизился к гробу.

– Это случаем не ты прыгал вчера в реку? – спросил он, едва шевеля губами.

– Да, и ты мне очень тогда пособил.

– А потом ты вроде как выбросился обратно, – вспомнил сержант.

– Боюсь, что так.

– Но ты ведь просидел под водой боги знают сколько времени.

– Понимаешь, было темно, и я не сразу нашел ступени.

Сержант Колон поразмыслил над ответом. Определенная логика в нем присутствовала.

– В таком случае, полагаю, ты действительно мертв. Только мертвый способен провести в Анке столько времени.

– Именно так, – согласился Сдумс.

– Только никак не возьму в толк, почему ты все еще машешь руками и разговариваешь…

Из ямы показалась голова главного философа.

– Понимаешь, сержант, – попытался объяснить он, – известны случаи, когда мертвые тела двигались и производили шум. Это все из-за непроизвольных сокращений мышц.

– Наш философ, несомненно, прав, – подтвердил Ветром Сдумс. – Я тоже где-то читал об этом.

– О. – Сержант Колон окинул взглядом толпу. – Ну ладно, – несколько неуверенно произнес он. – Тогда, полагаю… все в порядке.

– Вот и прекрасненько. Мы уже закончили, – кивнул аркканцлер, выбираясь из ямы. – На мой взгляд, достаточно глубоко. Ну что, Сдумс, пора собираться вниз.

– Я и в самом деле искренне тронут, – сказал Сдумс, устраиваясь в гробу.

Гроб, кстати, был весьма неплохой, из покойницкой на улице Вязов. Аркканцлер позволил мертвецу самому выбрать последнее пристанище.

Чудакулли взял в руку киянку. Сдумс снова сел.

– Я причинил вам столько беспокойств…

– Это верно, – согласился Чудакулли, оглянувшись на волшебников. – У кого кол?

Все посмотрели на казначея. Казначей выглядел совершенно несчастным. Он порылся в мешке.

– Честно говоря, ни одного нормального кола я не нашел, – признался он наконец.

Аркканцлер прикрыл глаза ладонью.

– Хорошо, – тихо произнес он. – Знаешь, почему-то я не удивлен. Совсем не удивлен. И что ты притащил взамен?

– Я взял у садовника полено… – негромко ответил казначей.

– Это все от нервов, – поспешил заметить декан.

– Полено… – повторил аркканцлер. Его самообладанием можно было гнуть подковы. – Хорошо.

Казначей протянул ему кривую колобаху.

– Все в порядке, – попытался упокоить всех Сдумс.

– Сильно сомневаюсь, что смогу вбить это… Разве что дам им тебе по голове…

– Мне все равно, уверяю тебя, – заверил его Сдумс.

– Правда?

– Все дело в принципе, – указал Сдумс. – Если ты дашь мне поленом по голове, а сам будешь думать, что вбил в мою грудь кол, этого, вероятно, будет достаточно.

– Ты очень порядочный мертвец, – с уважением промолвил Чудакулли. – Не всякий способен похвастаться такой силой духа.

– Тем более что дух давным-давно мертв, – высказался главный философ.

Чудакулли свирепо взглянул на него и театральным жестом легонько стукнул Сдумса поленом.

– Прими же этот кол!

– Благодарю, – сказал Сдумс.

– А теперь давайте закроем его крышкой и пойдем обедать, – предложил Чудакулли. – Не волнуйся, Сдумс. Это должно сработать. Сегодня – последний день твоей жизни после смерти.

Сдумс лежал в темноте и слушал, как по крышке стучит молоток. Потом послышался глухой удар, и в адрес декана, который толком гроб удержать не может, понеслись приглушенные проклятия. Стук комков земли по крышке гроба становился все более тихим и отдаленным.