– Слушайте, нельзя ли идти побыстрее? Мне хотелось бы очутиться подальше от котелка, когда он рванет. Кроме того, у меня совсем не было времени поэкспериментировать с запалом.

– Кстати, Проф, насчет котелка я так ничего и не понял.

– Я рассчитываю, что все эти фейерверки пробьют в стене приличных размеров дыру.

– Отлично! Но тогда что мы делаем в этой трубе? Почему мы не там?

– Потому что стражники тут же кинутся на грохот взрыва.

– Шикарно придумано! Разворачиваемся и бежим обратно!

– Нет! Нам надо быть здесь, Коэн. Это называется «отвлечь внимание противника». Это более цивилизованный способ штурмовать города.

Два Маленьких Вана прижался ухом к земле.

– Эй, Проф, а какое наказание полагается за вторжение в Запретный Город?

– Наверное, что-нибудь вроде повешения, потрошения и четвертования. Все это в произвольном порядке. Так что нам лучше…

Послышался приглушенный плеск.

– А что это за потрошение? Мы что, курицы, чтобы нас потрошить?

– По-моему, это когда из тебя вытаскивают все внутренности и показывают их тебе.

– Зачем?

– А кто его знает. Наверное, чтобы проверить, хорошо ли ты знаешь себя изнутри.

– Что, вроде как: «Ага, это мои почки, ну да, а вот это я ел на завтрак»?

– А что такое четвертование? Это когда все вокруг скидываются тебе по четвертаку?

– Насколько мне известно, скорее это ты скидываешься, пока совсем не закончишься.

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском от шести пар ног и ритмичным скрипением чего-то смахивающего на колесо.

– Ну а подвешивают-то известно за что…

– Прошу прощения, не расслышал?

– Ур, ур, ур… извиняюсь, извиняюсь.

Два Маленьких Вана запнулся о двухсотлетний бонсай и больно приложился головой о булыжник, поистине монументальный в своей окаменелости. Через несколько секунд, когда он пришел в чувство, голосов уже не было слышно. А были ли голоса?

Призраки… Расплодились дальше некуда. Надо будет послать сюда садовника с фейерверками, то-то они попляшут.

А вообще, подытожил он свои предыдущие размышления, уж лучше всю жизнь искать рифму к слову «всадница», чем быть мастером имперского протокола.

Переулки Гункунга озарились яркими огнями коптящих факелов. Ринсвинд приблизился к стене Запретного Города. За его спиной радостно шушукалась и переговаривалась Красная Армия. Уж кто-кто, а Ринсвинд знал точно: ни на какое сознательное волшебство он, Ринсвинд, не способен. Магия у него получалась только благодаря чистой случайности.

Так что, даже если он произнесет какие-нибудь волшебные слова и величественно взмахнет рукой, результатом будет только то, что стена станет несколько менее дырявой, чем она есть сейчас.

Конечно, ему очень не хотелось разочаровать Цветок Лотоса – чье тело наводило Ринсвинда на мысли о тарелке соблазнительно изогнутых, хрустящих чипсов, – но она уже не маленькая, пора бы ей знать, что на волшебников полагаться нельзя.

В общем, он скажет что-нибудь, взмахнет рукой, ну а потом можно будет удирать. К вящему своему удивлению, он вдруг обнаружил, что ему доставляет удовольствие представлять, как, удирая, он на бегу ткнет Двух Огненных Трав пальцем в глаз. А еще крайне удивительно то, что его, Ринсвинда, до сих пор не вывели на чистую воду.

Стена Запретного Города лишь изредка прерывалась воротами. Жизнь Гункунга билась о нее, словно мутное море; палатки, прилавки, лотки были повсюду. До сих пор Ринсвинду казалось, что граждане Анк-Морпорка почти всю свою жизнь проводят на улицах, но по сравнению с гункунгцами они выглядели форменными агорафобами. Похороны (проходящие под неизменный аккомпанемент фейерверков), свадьбы и религиозные церемонии ничуть не мешали обычным базарным делам, так что трудно было понять, где празднуют свадьбу, где режут скот, а где просто спорят до хрипоты.

Две Огненные Травы указал на отрезок стены со сложенным рядом штабелем дров.

– Вот тут будет нормально, – ухмыльнулся он. – Ты, главное, не перенапрягайся. Небольшой дыры вполне хватит.

– Но вокруг же сотни людей!

– Разве для такого великого волшебника это проблема? Или ты смущаешься, когда на тебя смотрят?

– Лично я нисколько не сомневаюсь, что Великий Волшебник поразит нас до глубины души, – сказала Бабочка.

– Увидев, какой силой обладает Великий Волшебник, люди будут рассказывать об этом своим детям и внукам! – поддержала Цветок Лотоса.