— Наверное, — покраснев, ответила женщина. Она взглянула на телохранителя, стоящего справа от Палендия, и быстро отвела глаза.

Будучи воспитанной на Тереннии, она считала, что такие мужчины не только хотят женщин, но и нуждаются в них, даже не могут обойтись, как не могут обойтись без воды и еды — в отличие от «истинных» мужчин, которых она, к собственному разочарованию, уже успела достаточно узнать.

— Кто знает? — глубокомысленно заметил Палендий, промокнув губы салфеткой.

— И вы говорите, что эта девушка — рабыня? — спросила черноволосая женщина, указывая на прислужницу.

— Этого мы не говорили, — возразил капитан.

— Каны, госпожа? — спросила прислужница, появляясь позади черноволосой женщины.

— Нет! — поспешно воскликнула та.

По знаку Палендия прислужница вернулась на свое место за стулом капитана.

— И кто же ее хозяин? — поинтересовалась женщина.

— Все мы — по крайней мере, до завтрашнего вечера. Ведь она приписана к кораблю как прочее имущество, — ответил капитан.

— До состязания, — добавил Палендий.

— Не могу поверить, что она рабыня, — растеряно проговорила черноволосая женщина.

— Конечно, мы стараемся не выставлять это напоказ, — кивнул капитан.

— Она не рабыня! — настаивала женщина.

— Но ведь это не корабль варваров, — возразил капитан.

— Вы не верите потому, что на ней обычная одежда и нет ошейника? — спросил Палендий.

Черноволосая женщина раздраженно кивнула.

— Ошейник — прелестное украшение, к тому же он полезен для опознания, запоминания и тому подобное, — заметил Палендий, — но узы, связывающие раба — отнюдь не ошейник. И потом, почему вы решили, что она одета не так, как положено рабыне?

Черноволосая женщина в замешательстве опустила голову.

— А разве на ней одежда рабыни? — спросила она, смущенная и покрасневшая.

— Да, — подтвердил Палендий.

Над столом повисло молчание.

— Она не рабыня, — в отчаянии прошептала черноволосая женщина.

— Подай кану! — приказал капитан, поднимая бокал.

— Да, — ответила прислужница, спеша на полнить его.

— Говори, как следует!

— Да, господин, — повторила прислужница.

Прислужница подняла глаза на черноволосую женщину, и в ее взгляде смешались злоба, вызов, а потом внезапный испуг. Она опустила голову и встала на свое место.

Такие женщины, как она, не были свободными. Они не всегда могли делать то, что хотели. Они подчинялись власти господ и подвергались наказаниям.

Палендий наблюдал за черноволосой патрицианкой с Тереннии, с особым удовольствием задерживая взгляд на золотом ожерелье в полдюйма шириной, плотно охватившем шею. Бессознательным жестом патрицианка поднесла руку к горлу, а затем поспешно положила ее на блестящую скатерть стола. Ожерелье напомнило Палендию о причудливых ошейниках рабынь, сделанных из переплетенных цепей. Конечно, ожерелье не было таким прочным и не имело замка.

— Мне отослать ее? — предупредительно спросил капитан, который по долгу службы заботился не только о маршруте и безопасности путешествия, но и об удобствах пассажиров.

Черноволосая женщина не ответила.

— Еще каны, — приказал молодой офицер имперского флота, находящийся сейчас в отпуску. Прислужница осталась в столовой.

Пригубив кану, Палендий взглянул на черноволосую женщину поверх края бокала. Палендий был еще довольно крепок, но за последние годы как-то обрюзг — несомненно, сказывались последствия спокойной жизни, обильной еды, и прочих излишеств. Он изучал черноволосую патрицианку. Она напоминала ему породистое, резвое и здоровое животное. Интересно, какая рабыня могла бы получиться из нее? Телохранитель, один из гладиаторов, стоящих за спиной Палендия, тоже разглядывал женщину и тоже представлял, какой могла бы эта женщина стать в качестве рабыни.

К столу приблизился младший офицер. Вскоре после его разговора с капитаном последний вытер губы, коротко извинился и покинул столовую.

Палендий и телохранители смотрели ему вслед, как и первый помощник. Даже молодой офицер флота заметил неожиданный уход капитана.

— Кажется, у нее на ноге нечто вроде браслета? — небрежно поинтересовалась черноволосая женщина.

— Да, конечно» — кивнул Палендий. — Так положено.

— Ну, довольно! — внезапно воскликнула эта дама, скомкав салфетку и вскакивая на ноги.

Все находящиеся в столовой повернулись к ней.

Она указала на телохранителя — на того, чье присутствие и внимание беспокоили ее весь вечер.

— Он постоянно смотрит на меня! — выпалила женщина.

— Почему бы и нет, дорогая? — мягко возразил Палендий и тактично добавил: — Почему бы ему не смотреть на вас или на остальных наших очаровательных спутниц?

Это добавление было благосклонно встречено другими сидящими за столом женщинами, которые, в большинстве случаев, не часто удостаивались подобных комплиментов.