Светия уставилась на нее, поспешно сотворила левой рукой ограждающий знак и заторопилась прочь.

VIII

Остроконечные шляпы тем временем начали собираться в маленькие стайки по три и по четыре. Заостренные верхушки сближались, сбивались в кучки, покачивались, ведя оживленную беседу, дружно поворачивались к далекому розовому пятнышку, после чего разъединялись, словно лепестки стремительно распускающегося черного цветка. Каждый лепесток образовывал другую группу, и процесс начинался заново. Все происходящее походило на некую ядерную реакцию.

Волнение все нарастало и нарастало. Назревал взрыв.

То и дело кто–нибудь оборачивался и смотрел на нянюшку, поэтому она поспешила прочь, лавируя между аттракционами. Остановилась она лишь у ларька, которым заправлял гном Закзак Рукисила, производитель и поставщик всяких оккультных безделушек. Закзак приветствовал ее радостным кивком поверх таблички «Щасливые Падковы 2$ Запару».

— Доброе утро, госпожа Ягг, — сказал он.

Нянюшка задумчиво уставилась на его товар.

— А что такого счастливого в этих подковах? — спросила она, тыкая пальцем в лоток.

— Как что?! Каждая подкова — две монеты в мой карман! — ответил Рукисила.

— Ну и что?

— Целых два доллара — лично я счастлив, — пожал плечами гном. — Завернуть тебе штучку, а, нянюшка? Знать бы, что торговля пойдет так бойко, прихватил бы еще ящик. Нашлись такие дамы, что брали по две!

«Дамы» было сказано со значением.

— Ведьмы покупают подковы на счастье? — изумилась нянюшка.

— Не покупают — разметают, будто завтра конец света! — воскликнул Закзак. Тут он нахмурился. Все–таки разговор шел о ведьмах . — Э… но ведь ничего такого не будет? — на всякий случай прибавил он.

— Ни в коем разе, — ответствовала нянюшка.

Закзака это, похоже, не успокоило.

— И травы для оберегов тоже расхватали, — припомнил он. Однако что ни говори, а Закзак Рукисила был настоящим гномом. Случись вдруг всемирный потоп, он бы не упустил возможность сбыть хорошую партию полотенец. — Ну, госпожа Ягг, предложить тебе кой–что интересное?

Нянюшка помотала головой. Если уж беде суждено было нагрянуть именно с той стороны, откуда все ее ждали, то веточка руты едва ли могла помочь. Скорее, сгодился бы вековой дуб, да и то бабушка надвое сказала.

Общая атмосфера стремительно менялась. Небо оставалось бледно–голубым и просторным, но на горизонтах мысли погромыхивал гром. Ведьмы испытывали неприятное беспокойство. Нервозные искорки пощелкивали в воздухе, а кое–где уже полыхало настоящее пламя, которое постепенно распространялось на всех и каждого. И оттого даже самых обычных, не сведущих в ведьмовстве людей, твердо уверенных, будто руно — это овечья шерсть, а руны — отдельные прядки таковой, — даже их охватывала та глубокая необъяснимая тревога, что заставляет кричать на детей и гонит в кабак.

Нянюшка заглянула в просвет между ларьками. Розовая фигурка терпеливо несла унылую вахту возле Счастливого Котла. Буквально толпы народу абсолютно не жаждали попытать счастья в этом аттракционе.

Осторожными перебежками нянюшка переместилась к буфетной стойке. Вокруг стола уже вовсю толпились люди, однако куча чудовищных кексов по–прежнему сохраняла свою девственную неприкосновенность. Как и банка с багровым вареньем. Какой–то олух приклеил этикетку: «Папробуй Ложичку! Если Вытащищь! Три Папытки За Пенни!»

Нянюшка вроде бы приложила все усилия к тому, чтобы остаться незамеченной, однако позади вдруг зашуршала солома. Комитет выследил ее.

— Я узнала твой почерк, Летиция, — с упреком промолвила она. — Сердца у тебя нет, вот что. Не по–людски это…

— Мы посовещались и решили: ты должна поговорить с матушкой Ветровоск, — перебила Летиция. — Все, наше терпение лопнуло, пусть прекратит!

— Что прекратит?

— Знаем мы что! — внезапно взорвалась Летиция. — Это все ее хваленая головология! Она что–то творит с нашими головами! Воздействует на нас! Хочет испортить нам праздник, да?

— Она просто сидит и ничего не делает, — возразила нянюшка.

— Да, но как она сидит, можно спросить?!

Нянюшка опять выглянула из–за ларька.

— Ну как… обыкновенно. Сами знаете… поясница согнута, коленки…

Летиция подняла руку и затрясла пальцем перед нянюшкиным лицом:

— Так вот, послушай меня, Гита Ягг…

— Хочешь прогнать ее — иди и прогоняй сама! — огрызнулась нянюшка. — Я уже по горло сыта этими вашими…

Раздался пронзительный детский вопль.

Ведьмы переглянулись и ринулись через поле к Счастливому Котлу.