А теперь, говорит та, другая, осторожно возьми чашку, поставь на столик и ложись рядом. Ему это будет еще приятней. И ласкай. Целуй и ласкай. Целуй и ласкай. Шепчи про то, как ты Его любишь. Шепчи нежно. Ласкай нежно. Целуй горячо. Так, чтобы у Него затвердел. Это Ему очень приятно. Еще приятней, чем кофе. Горячий и твердый. Шепчи про это и ласкай. Ласкай. Ласкай. Словно флейту.

А потом впусти его в себя. Горячего и твердого. Чтобы владел и царствовал!

Так говорит мне та, другая. Говорит, что это очень приятно Ему…

Но приятно ли мне?

Я в этом пока не разобралась.

20.08.

Спрашивать у Него о чем-то действительно важном для меня, о том, что меня волнует и мучает, совершенно бессмысленно. Он или отшучивается, или врет – нескладно и неумело, так, что концы с концами не сходятся. И от этого мне еще страшней.

А может, и не врет вовсе? Может, и Он тоже после автокатастрофы? И теперь не только ничего не помнит из прежней жизни, но и в этой-то плохо ориентируется. Хорошая у нас получилась парочка – Беспамятная и Сумасшедший! Это куда ж нас жизненная кривая в результате вывезет?!

Жить с сумасшедшим и ничего не понимать очень страшно. Это как идти по тонкому, ежесекундно готовому надломиться льду – я где-то это читала. Поэтому я решила Его протестировать. Если, думаю, обнаружу опасные дефекты психики, то сбегу от Него. Хотя куда мне бежать?..

Задачку я себе задала не из легких. Надо было провести тестирование так, чтобы объект, то есть Он, не заметил этого. В противном случае, окажись Он сумасшедшим, обнаружившим подвох, я могла бы столкнуться с совершенно непредсказуемыми реакциями: буйством, суицидом, эпилептическим припадком или еще чем-нибудь-нибудь не только не эстетичным, но и представляющим для меня угрозу.

– Милый, – сказала я с напускным безразличием, – у меня прямо перед окном растет жасминовый куст.

– Да, – ответил Он, листая мужской журнал, – растет. Для красоты.

– Но он загораживает мне вид на пруд. А я люблю смотреть, как по водной глади плавают горделивые лебеди.

– Так выйди к пруду, когда захочешь на лебедей посмотреть, и сиди на скамейке. Сиди и смотри до тех пор, пока эти горделивые лебеди тебе не осточертеют.

– А не мог бы ты, дорогой, – сказала я как можно естественней, – сказать жасминовому кусту, чтобы он передвинулся немного. Чтобы не загораживал мне вид на пруд.

– Нет, дорогая, – ответил Он, удивленно вскинув брови. – Это невозможно. Потому что у куста нет ног. И он не может ходить с места на место.

Это был правильный ответ. Однако я продолжила, поскольку ответ мог быть случайным. В конце концов, я где-то читала, что если обезьяну посадить за компьютер, то есть вероятность, что она напечатает роман «Жерминаль».

– Ну, тогда хотя бы скажи кусту, – продолжила я тестирование, – чтоб он цвел все время, не переставая. Если не может отодвинуться, так пусть беспрерывно благоухает.

– Что-то ты сегодня какая-то странная, – сказал Он, закуривая сигарету. – Куст цветет только весной…

– Разве? – насторожилась я, поскольку ответ был неверным. – Он цвел в июне. А июнь – это лето. Разве не так?

– Да какая на хрен разница! – начал раздражаться Он. И это меня еще больше насторожило. – Ну да, июнь – это лето. А март, апрель, май – это весна. Какая разница! Все это ведь совсем рядом!

У меня все похолодело внутри, поскольку раздражение могло перерасти в буйство.

Но я храбро продолжила:

– А знаешь ли ты, дорогой, что масленица, то есть проводы зимы, в некоторые годы заканчивается в феврале? И значит, весна тоже начинается в феврале. Разве не так?

Он покраснел.

– Но это исключение из правил! И вообще, какую весну ты имеешь в виду? Есть весна календарная, есть астрономическая, есть климатическая.

– А в Аргентине весна бывает в сентябре, октябре и ноябре, – решила я усилить интенсивность тестирования. Чем бы это для меня ни закончилось. Жажда истины была сильнее страха.

– Ну вот и поезжай со своим кустом в Аргентину. А весной возвращайся, – неожиданно миролюбиво ответил Он. – Но внушить кусту, чтобы он круглый год цвел тут, в России, невозможно. Потому что у куста нет разума. Он ничего не понимает.

Ладно, подумала я, вроде бы особой патологии пока не выявлено. И это хорошо. Но решила все же задать еще один вопрос:

– Хорошо, пусть у куста нет разума. Но скажи тогда лебедям, чтобы они почаще летали мимо моего окна. Мне так приятно ими любоваться.