— Нет, спасибо.

Она не смогла скрыть свои истинные эмоции в голосе. Только вообразите — Алекс говорит Джейку, что хотел бы представить ему свою сестру. О выражении лица Джейка в этот момент не приходится гадать.

Не в первый раз Мерседес поблагодарила запутанную историю своей семьи — только она и ее старший брат Хоакин носили имя отца. В Лондоне Джейк Тавернер явно не связал Мерседес Алколар с Рамоном Дарио — человеком, который, как выяснилось, был его другом. И конечно, она не подозревала, что ее средний брат все знал о нем — человеке, которого она втайне называла дьяволом.

Он, как дьявол в саду Эдема, вошел в ее жизнь, забрал ее целомудрие, будто занимался с ней любовью той ночью. По телу Мерседес побежали мурашки от воспоминания о ее распутном, диком поведении, внезапной жуткой панике и бегстве.

Потому что в ту ночь она оказалась настолько глупа, что вернулась.

Перестав паниковать, она стала мыслить здраво и внезапно почувствовала, что зря убежала настолько стремительно. Не нужно было убегать Джейк не монстр и, конечно, принял бы ее объяснения. Он не принуждал ее, а она должна была, по меньшей мере, дать ему шанс.

Мерседес шла тогда назад по ночным улицам.

Не дойдя ста метров до его дома, она увидела подъезжающее черное такси, которое остановилось у парадной двери. Из него вышла высокая гибкая женщина с белокурыми короткими волосами, держа в руке маленькую сумочку.

Женщина достала ключ из сумки, вставила его в замочную скважину. Дверь открылась, и блондинка произнесла громким голосом, разнесшимся по тихой улице:

— Джейк! Дорогой… я вернулась. Мне так необходима твоя любовь. Ты скучал по мне, дружок?

Тогда Мерседес в самом деле побежала — повернулась и помчалась, будто все дьяволы из преисподней преследовали ее. Ей повезло — удалось быстро поймать такси и без приключений добраться до дома, где она упала без сил, вся в слезах.

Джейк цинично и бесчувственно использовал ее, как развлечение на одну ночь, чтобы избавиться от скуки и разочарования, пока его подруга отсутствовала. И она попалась прямо к нему в руки, как наивная идиотка. Она могла только благодарить Бога, что выбралась оттуда вовремя, вспомнив о матери и ее добром предупреждении.

Оставалось лишь надеяться, что время поможет ей забыть ту ночь. С каждым днем воспоминание будет меркнуть и наконец исчезнет полностью. Все, что она должна делать, — это заниматься делами и не думать.

Заниматься делами по меньшей мере было легко. Приготовления к внезапной свадьбе потребовали бурной деятельности всей семьи. На подготовку уходило столько времени, что некогда было думать о чем-то еще.

И вот сегодня она приехала на свадьбу и, увидев Джейка, почувствовала, как у нее слабеют колени, затуманиваются мысли.

Если бы она могла повернуться и уйти как можно дальше и быстрее! Но как же не присутствовать на свадьбе брата и последующем приеме?

Оставалось только молиться, что Джейк не заметит ее в толпе или уедет раньше и она не встретится с ним лицом к лицу.

Рамон и Эстрелла уезжают — у них начинается медовый месяц, и она должна выйти на улицу, присоединиться к небольшой группе людей, чтобы помахать им на прощание…

Может, Джейк не увидит ее — она затеряется в смеющейся веселой толпе и скроется от пронизывающих, пытливых, ледяных голубых глаз, прикрытых тяжелыми веками.

Сначала казалось, что ей повезло — она не видела Джейка Тавернера, когда спускалась по крутой лестнице особняка Медрано. Его не было, когда сверкающий, черный лимузин подъехал к тяжелым деревянным дверям, шофер выпрыгнул, открывая дверцу автомобиля Рамону и его невесте.

Но здесь удача покинула ее, потому что Эстрелла, которая за последние несколько недель приходила навещать ее как подруга, союзница и почти сестра, остановилась и посмотрела вокруг.

— Мерседес! — крикнула она, подзывая девушку кивком головы, не подозревая, какое сильное смущение ее крик и жест вызвали у Мерседес. Дай я обниму тебя на прощание.

Ответить отказом нельзя и в любом случае уже поздно. Все повернулись в ее сторону. Мерседес знала, что у нее только один выбор — идти вперед и попасть в теплые объятия надушенной Эстреллы. Рамон тоже обнял ее — решительно и нежно.

— До свидания, сестренка. Веди себя хорошо без меня.

Он скользнул в автомобиль рядом с новобрачной, захлопнул дверцу, оставляя Мерседес в одиночестве на широком освещенном солнцем дворе.

И тогда она подняла глаза и снова увидела его стоящим по другую сторону двора. Он прислонился к стене — сильные руки скрещены на груди, как при их первой встрече на вечеринке в Лондоне, — и пристально смотрел ей в лицо ярко-голубыми глазами.