Марина открыла дверь, и они вошли в дом, нагруженные снедью, которую заставила их взять Элен. Пока Бен наблюдал, как сестры упаковывают корзинку, чтобы Джилиан забрала ее с собой, он лениво размышлял, почему привлекательная и жизнерадостная Джилиан ни на йоту не повышает его кровяного давления, а ее более спокойная сестра заставляет его сердце колотиться, едва лишь взглянет на него своими большими голубыми глазами.

— Стоп! — Джилиан погрозила Марине пальцем. — Ты положила мне весь тыквенный пирог, это значит, что после праздников сидеть на диете придется мне одной.

Марина пожала плечами.

— Я не люблю тыквенный пирог. Угостишь им одного из твоих поклонников.

— Разве не вы его пекли? — удивился Бен.

— Да, но это не значит, что я должна его есть. — Марина сморщила нос.

— Моя жена поступала так же, — сказал он, снова пораженный ощущением, что все это уже было когда-то. — Она пекла мне его каждый год, но не могла его есть.

Джилиан недоверчиво округлила глаза.

— Это еще один пример того, как изменилась моя сестра. Она всегда первая украдкой пробовала тыквенный пирог, пока мама не видела. — Джилиан покачала головой с добродушным отчаянием. — Но я все равно тебя люблю!

Маринины глаза потеплели.

— Я тоже люблю тебя, Джил. Спасибо, что ты сегодня пошла со мной. — Она обняла сестру, а когда Джилиан повернулась к Бену, отошла в сторону.

— Еще раз спасибо за праздник. — Джил подняла корзинку, притворяясь, что шатается под ее тяжестью. — Всем спокойной ночи.

Марина открыла ей дверь и, стоя на пороге, смотрела, как машина Джилиан удаляется по тихой улице. Остаться наедине с Беном не самый лучший вариант. Она ощутила, как у нее засосало под ложечкой, но оставила это без внимания — ее гормоны всегда бурно реагируют, когда Бен рядом. Это, правда, не означает, что он испытывает то же самое. День действительно был чудесный, жаль, что уже закончился. А может, еще нет?

— Хотите кофе? — спросила она Бена. — Или что-нибудь выпить?

Бен покачал головой. Он стоял за ней, наблюдая, как уезжает Джилиан.

— Нет, пока вы и себе не приготовите что-нибудь. Почему бы нам не сесть в гостиной и не поговорить? Я люблю Дженни, но в виде исключения было бы приятно поговорить со взрослым человеком.

Марина засмеялась. Она выпустила Лакки во двор, а затем провела Бена в гостиную и указала на элегантную кушетку, обитую тканью с кремово-золотистыми цветами. Остановившись посредине комнаты, Бен присвистнул, увидев мерцающие столики из стекла и бронзы, на которых были со вкусом расставлены цветы из шелка и безделушки из китайского фарфора.

— Красиво.

— В вашем доме это бы продержалось не больше двух минут. — Марина пожала плечами. — Все эти вещи были на прежней квартире — до несчастного случая. Я полагаю, что это еще один пример того, как я изменилась, — они мне не нравятся. — Она двинулась дальше. — Хотите посмотреть другие комнаты? У меня есть маленький рабочий кабинет, который, я думаю, вам понравится больше.

— Дело не в том, что мне не нравится, — запротестовал Бен. — Просто это…

— Аляповато?

— Возможно, немножко.

Марина повела его через переднюю — Кухню вы видели. Здесь столовая. Почти то же самое.

Это было действительно так. Бен должен был с ней согласиться. Все комнаты были приятными, но, за исключением кухни, претенциозными, совсем не такими, какие он ожидал увидеть у столь мягкой, сердечной женщины, как Марина. Дальше по коридору были три спальни. Первую она пропустила, сказала, что у нее тут офис и что это огромная площадь.

Быстрый взгляд подтвердил, что Марина права.

Во второй комнате находился, как она сказала, ее рабочий кабинет.

— Большую часть времени я провожу здесь, а не в гостиной, — сказала она Бену, пока тот с одобрением рассматривал комнату.

Она больше подходила Марине. На рядах полок от пола до потолка располагались проигрыватель компакт-дисков и тюнер, телевизор и видео; книги были расставлены повсюду, на любом свободном месте. Удобная мягкая мебель с подушками из синей ткани располагалась у стен, а в центре комнаты лежал большой ковер. В одной корзине были журналы и каталоги, в другой — рукоделье. На ковре валялось несколько резиновых игрушек, очевидно, принадлежавших ее собаке и кошке. На стенах висели эстампы, которые он узнал, — встречал их на обложках популярных детских книг.

— Очень мило. Это больше в вашем стиле. Марина улыбнулась.

— Звучит почти как оскорбление. Тут не так изысканно и элегантно, как в других комнатах, не так ли?

— Нет, просто здесь более домашняя атмосфера. Остальные комнаты, я думаю, больше подходят Джилиан, чем вам.

К его удивлению, Маринина улыбка померкла и на лице появилось озабоченное выражение.

— Бен… кстати, о Джилиан. Я ее горячо люблю, но она ужасно любит пофлиртовать. Пожалуйста, не воспринимайте ее заигрывания всерьез. Она может разбить ваше сердце, при этом вовсе не желая причинить вам боль.