— Аспитис? — Она услышала, как захлопнулась книга и проскрежетал заталкиваемый под кровать сундук.

— Да, леди, входите.

Она вошла и прикрыла за собой дверь, решив не запирать ее на задвижку.

— Вы звали меня?

— Присаживайтесь, прелестная Мария, — Аспитис указал на кровать, но принцесса сделала вид, что не заметила этого, и села на стул у противоположной стены. Одна из собак Аспитиса откатилась в сторону, чтобы дать место ногам девушки, несколько раз вильнула тяжелым хвостом и снова заснула. На графе было платье, украшенное золотыми хохолками цапли, то самое платье, которое произвело на нее такое впечатление во время их первого ужина. Теперь она смотрела на него и удивлялась собственной глупости.

Как я могла так запутаться в этой лжи! Но Кадрах был прав. Если бы она с самого начала представилась простолюдинкой, Аспитис оставил бы ее в покое и, даже насильно овладев ею, не настаивал бы на женитьбе.

— Я видела у корабля трех килп, — она говорила вызывающе, как будто граф собирался спорить с ней. — Одна из них подплыла совсем близко и хотела влезть на борт.

Граф улыбнулся и покачал головой.

— Они не сделают этого. Не боитесь, леди. Только не на «Облаке Эдны».

— Но она дотронулась до борта, она как будто искала трап!

Улыбка графа исчезла. Он нахмурился.

— Когда мы поговорим, я поднимусь на палубу и пущу в этих рыбьих дьяволов пару стрел. Нечего им дотрагиваться до моего корабля.

— Но что им нужно? — Она никак не могла забыть серой руки килпы. Кроме того, ей вовсе не хотелось начинать разговор с Аспитисом. Она была уверена, что ничего хорошего он ей не принесет.

— Не знаю, леди. — Он нетерпеливо мотнул головой. — Хотя нет, знаю. Еды. Но у килп есть много способов найти добычу, куда более простых, чем нападение на полный вооруженных людей корабль. — Граф пристально посмотрел на принцессу. — Ну вот. Мне не следовало говорить вам этого. Теперь вы испугались.

— Они едят… людей?

Граф снова покачал головой, на этот раз более энергично.

— Они едят рыбу, иногда птиц, которые не успевают взлететь. — Аспитис поймал ее недоверчивый взгляд. — Да, и другие вещи тоже — если могут найти. Несколько раз они нападали на маленькие рыбачьи суденышки, но никто точно не знает почему. Но это неважно. Я уже говорил вам, что они не причинят вреда «Облаку Эдны». Никто не справляется с ними лучше Ган Итаи.

Минуту Мириамель сидела тихо.

— Наверное вы правы, — проговорила она наконец.

— Вот и хорошо. — Он встал, пригнувшись, чтобы не задеть низкую потолочную балку, — Я рад, что Турес нашел вас, хотя вряд ли вы могли бы потеряться на корабле, правда? — его улыбка была почти грубой. — Нам есть о чем поговорить.

— Да, лорд, — она почувствовала, как чудовищная усталость наваливается на нее. Может быть лучше будет, если она не станет настаивать, протестовать и волноваться? Она ведь уже решилась просто плыть по течению.

— Сейчас полный штиль, — продолжал Аспитис, — но я надеюсь, что ветер поднимется раньше, чем начнется шторм. Если нам повезет, уже завтра к вечеру мы будем на острове Спент. Только подумайте, Мария! Мы поженимся в церкви святого Лавеннина.

Как просто было бы, не противясь и не волнуясь, отдаться волнам, как подгоняемоеветрами «Облако Эдны». Но будет ли у нее шане спастись, когда они высадятся на Спейте? Кто знает?

— Мой лорд, — услышала она свой голос. — Я… у меня… не все так просто.

— Да? — граф вскинул золотистую голову. Мириамель подумала, что он похож на охотничью собаку, сделавшую стойку на добычу. — Что «не просто»?

Влажной ладонью она одернула подол платья и глубоко взохнула.

— Я не могу выйти за вас замуж.

Неожиданно Аспитис рассмеялся.

— О, как глупо. Вы беспокоитесь о моей семье? Они полюбят вас, как полюбил я. Мой брат женился на женщине из Пирруина, а теперь она любимая невестка моей матери. Не бойтесь!

— Дело не в этом. — Она сжала руки. — Есть другая причина.

Граф нахмурился:

— О чем вы говорите?

— Я уже дала обещание другому. Дома. И я люблю его.

— Но я спрашивал вас! Вы сказали, что никакого другого нет! И вы сами отдались мне!

Он был зол, но старался сдержаться. Мириамель почувствовала, как страх отпускает ее.

— Я поссорилась с ним и отказалась выйти за него замуж. Поэтому отец и отослал меня в монастырь. Но теперь я понимаю, что была неправа. Я была несправедлива к нему… и несправедлива к вам. — Она презирала себя за эти слова. Вряд ли она была несправедлива по отношению к Аспитису, и нельзя сказать, что он был так уж благороден, но приходилось быть щедрой. — Из вас двоих первым я полюбила его.

Аспитис, скривив губы, шагнул к ней. Голос его дрожал от скрытого напряжения.

— Вы отдались мне!