— Я его не убивал! — твердо заявил я — Но я видел убийцу. К сожалению, ему удалось уйти.

— Я догадываюсь, что не вы убили его. Вряд ли вы знакомы с жертвой. У вас лицо порядочного человека. Портье отеля «Континенталь», где останавливался будущий покойник, сказал мне, что ему позвонили, и он тут же уехал. Это произошла за два часа до назначенной встречи. Его машину нашли в одном квартале от ресторана «Красный петух» и обнаружили, что бензобак пробит гвоздем. По моим умозаключениям происходило следующее. Кто-то, а именно убийца, знал _о встрече. Он перезвонил по телефону и от моего имени переназначил встречу на два часа раньше. Затем он пробивает бензобак и преследует жертву. Тот не доезжает до ресторана. У него вытек бензин. Здесь убийца и совершает налет. Очевидно, вы тот самый человек, который помешал уйти убийце с добычей, но не отказался от случая разбогатеть за чужой счет. Я не возражаю против процветания страны, нации и каждого гражданина, но я против того, чтобы это делалось за мой счет!

— Вы заявляли в полицию?

Пока в этом нет необходимости. Меня не интересуют убийство и убийца. Меня не интересуют документы— Фальшивые они или настоящие. Меня интересуют деньги. Мои деньги! Я гоняюсь за ними три месяца. Эти деньги взяли вы, и я сумею это Доказать. Но этого и делать не следует. Вы носите имя убитого, а у меня его векселя. Деньги задержаны на три месяца, и, согласно правилам игры, вы выплачиваете По десять процентов неустойки за каждый месяц задержки долга. Три месяца — это тридцать процентов от двадцати тысяч. С вас двадцать шесть тысяч. Даю вам на сборы трое суток, по окончанию которых вы должны мне выложить деньги на стол. Взамен вы получите векселя, и мы с вами прощаемся. Навсегда! В противном случае вас ждет электрический стул. И помните, нам лучше не ссориться. Ваше имя меня не интересует. Живите под любым, но играйте честно. И не забывайте о том, что в глазах правосудия вы останетесь преступником, если не захотите кончить дело миром.

Мои гости встали и ушли. На уговоры дать мне больший срок они не отреагировали. Я столкнулся со скалой и ничего не мог поделать. Денег у меня не было. Отец Луизы пустил все средства в оборот и, в любом случае, у меня не повернулся бы язык сказать Луизе правду о себе. Девушка любила меня и верила мне. Я обманул ее. Я жил под чужим именем. Она проста и непосредственна, она не поймет черной картины страха и ужаса, которая окружала меня последние годы. Я не мог найти в себе ни одной положительной черты, которая могла бы вызвать сочувствие. В этой стране нет человека, который мог бы признаться в том, что он неудачник. Его никто не поймет. Ты можешь сказать, что ты гангстер или гомосексуалист — это твой стиль жизни, который ты выбрал сам и тебя примут таким, какой ты есть. Кто-то будет тебя презирать, а кто-то — тобой восхищаться. Но неудачникам в этом мире нет места. Они безлики, они не интересны. В жизни нет места для хэппи-энда. Я все решил для себя. Я взял свой желтый портфель, сунул в него веревку и уехал подальше от города. Не помню, как меня вынесло в этот заповедник, но тут мне на глаза попался этот огромный дуб. Он очень напоминал мне тот дуб, который я встретил в Центральном парке Филадельфии, где зародилась идея начать новую жизнь под чужим именем. Нельзя начинать жизнь с чьей-то смерти. Там, где есть страшный конец не может быть хорошего начала. Итак, возле этого дуба я решил поставить точку в своей жизни. Теперь я хочу, чтобы меня оставили покое, моя веревка еще ждет меня. Вы свое получили, юная леди, я выполни каприз беззаботной амазонки и прошу вы пустить дичь из сетей.

В глазах девушки бриллиантами сверкали застывшие слезы.

— Марк! — резко воскликнула Вирджиния. — Мы обязаны помочь этому человеку!

Что— то в этом роде Марк и ожидал услышать. В ответ он обреченно кивнул головой и направился к столу. Голос Вирджинии был тверд и решителен.

— Мне невозможно помочь, мэм! — обреченно заявил висельник.

— Не называйте меня «мэм»!.

— Хорошо, мэм.

— Марк! Выпиши чек на имя мистер Тибса на сумму в двадцать шесть тысяч долларов.

— Да, дорогая. Это я и собираюсь сделать! Висельник вскочил на ноги.

— Я не возьму ваших денег! Я не имею на это право. Каждый сам обязан отвечать! за себя! Марк не был столь пылким и темпераментным человеком и на всплеск эмоций ответил спокойно:

— Не переживайте, мистер Тибс. Мой супруга делает ежемесячные пожертвования на благотворительные дела. Эта помощь вами так и может расцениваться. Это не повод, чтобы рвать на себе волосы. Моя супруга делает жест доброй воли, и это доставляет ей удовольствие. Нельзя отказывать такой очаровательной амазонке. Не обижайте свою спасительницу. К тому же вы, как я слышал, открыли месторождение нефти и являетесь компаньоном отца Луизы. Вас ждет блестящее будущее. Когда вы встанете на ноги и окрепнете, вы сможете вернуть этот долг. Пусть ваше самолюбие не страдает от самоедства! Я прав, дорогая?

— Да. Этот тот редкий случай, когда ты прав.

Улыбнувшись, хозяин выдвинул ящик стола и достал чековую книжку.

— Вы ставите меня в тупик, — тихо произнес бывший самоубийца.

— Мы выводим вас из тупика. Вам необходимо успокоиться. Отдайте деньги, получите расписки, уничтожьте их и забудьте об этих людях. У них не найдется вода для дальнейшего шантажа. И как поняла по вашим словам, они не похожи на вымогателей?

— Нет. Не похожи. Правда мне не приходилось видеть шантажистов.

Надеюсь, что вы их не увидите. Не майте о дурном. Вы встретили свою любовь, и вас ждет счастье.

— На какое имя выписывать чек? спросил Марк.

— На предъявителя. Тибс — вымышленное имя. Я его придумал. Сейчас я боюсь любых имен.

— Это меня не касается. Я не любопытный.

Нависла тишина, в которой острый слух гостя слышал скрип золотого пера твердой бумаге, через несколько секунд Марк вырвал заветный листок и протянул его потерпевшему без имени.

Висельник покрылся капельками пота. Он взял со стола бутылку джина и сделал несколько глотков из горлышка. Затем ставил бутылку на место и вытер об куртку вспотевшую ладонь. С нерешителыю он взглянул на Вирджинию. Молодая хозяйка улыбалась.

— Не волнуйтесь, мистер Тибс. Ничего обенного не происходит. С вашей шеи имают удавку, которая мешала вам дышать.

Он сделал нерешительный шаг вперед. Марк вышел ему навстречу, свернул чек вдвое и сунул ему в нагрудный карман, где еще осталась надпись «US ARMY».

— Мне лучше уйти, — сказал Тибс. — должен остаться один. Мне есть над чем подумать. Никто никогда не поверит, и в это трудно поверить. Человек ищет смерть, а находит спасение. Простите меня!

Он повернулся и направился к выходу. Супруги смотрели ему вслед. Вирджиния была счастлива, она улыбалась. Марк был счастлив, потому что была счастлива его жена, но он не улыбался. Он усмехался!