Он рассказал.

По окончании повествования Ольга молча поднялась с дивана и выглянула из кабинета.

— Машенька, сделай нам кофейку, пожалуйста. Пока Машенька делала, Ольга все молчала. И только отхлебнув горячего ароматного кофе, спросила у хмурого брата:

— А почему, собственно, ты решил, что она замешана в этом?

Кирилл, которому ни на йоту не стало легче от размышлений вслух, психанул окончательно.

— Как это почему? Ты что, идиотка совсем? Я тут распинался, рассказывал, а ты ушами хлопала! Почему? По кочану!

Он метался по кабинету, а сестрица спокойно пила кофе и разглядывала между делом узор на шарфе.

Очень красиво. Будто венок из одуванчиков. И змейкой трава стелется. Интересно, девица шарф сама вязала или купила у бабушки-мастерицы?

— Ну! — выдохся Кирилл. Теперь он ждал покаяния от сестры, которая ни черта из его рассказа не поняла.

Но она поняла и каяться не желала.

— Все твои обвинения гроша ломаного не стоят! — заявила Ольга. — Ты думаешь: раз муж — подлец, то и жена — стерва! Слишком слабый аргумент, Кирюш.

— Если б ты ее видела! — возразил Кирилл очень убедительно.

— Внешность еще ни о чем не говорит. Если она и выглядела как стерва, это еще не значит…

— Она выглядела, наоборот, как ангелочек, — с ехидцей вставил Кирилл. — Вернее, сначала как психопатка ненормальная, потом как бабка больная, а после…

— Она что — переодевалась?! — ахнула Ольга, для которой все изменения в облике ассоциировались только со сменой наряда.

Самой же ей удается выглядеть по-разному, стоит вот только костюмчик переодеть.

— Дура! — не сдержался Кирилл. — Она просто актриса гениальная, как все бабы!

— Попрошу не обобщать! — взъярилась сестра.

— А ты не лезь не в свое дело, ясно? Заладила одно и то же! Если хочешь знать, она свою вину сама признала! И деру дала!

Ольга перевела дыхание.

— Да ты ее, небось, испугал до полусмерти своими воплями. Человек неподготовленный вообще с тобой дольше минуты разговаривать не сможет! Особенно если ты с похмелья и злишься.

— Я не злился! Это она меня разозлила!

— С таким-то шарфиком? Она должна быть красоткой! С каких это пор тебя злят красотки?!

— Достала ты со своим шарфиком! — простонал Кирилл и, выпив кофе из ее чашки, рухнул рядом с сестрой на диван.

Помолчали, глядя друг на друга упрямо. Было ясно, что ничего не ясно. Ольга никогда не видела, чтобы брат так бесился из-за женщины. Пусть бы даже эта женщина в чем-то виновата перед ним. Хотя в это верилось с трудом. Из того, что Кирилл рассказал, она поняла, что муж дамочки с шарфом что-то украл и что-то подделал. Но это же еще не основание кидаться на его жену!

То, что муж и жена — одна сатана, Ольга во внимание не принимала. Народной мудрости она, в отличие от Кирилла, доверяла с большими оговорками.

Итак, что мы имеем? Взбесившегося братца. Неизвестную мадам. Ее супруга, который подлец и вор.

— А чего ты с ним не разберешься? — спросила Ольга. — Чисто по-мужски.

— С кем? — дернулся Кирилл. — А… Он под юбкой прячется. Я же тебе говорю, он ее послал, чтобы разведать, как дела обстоят. А сам прячется.

— У тебя служба безопасности есть, — напомнила Ольга.

— Ребята работают, — устало вздохнул Кирилл.

И тут раздался звонок, подтвердивший его слова на сто процентов.

— Может, ты пока тоже останешься у меня?

— А школа? Я уже пропустила один день, завтра меня вообще могут уволить, — вяло возразила Алена.

Юлька пожала плечами.

— Так езди от меня, в чем проблема?

— Проследят, — убежденно заявила подруга.

Обе уставились в окно, где гонялись друг за другом беззаботные Ташка и Влад.

— Я иногда думаю, что он отстает в развитии, — хихикнула Юлька.

— Просто в детстве не наигрался, — отмахнулась Алена. — К тому же все мужики без исключения — большие младенцы! Большие и глупые! Даже орут так же! Без причины, зато громко!

Сделав это заявление, она уткнулась в чашку и надолго замолчала.

Юлька бросила на нее подозрительный взгляд. Что же это такое творится? Неужели непонятная слежка и угрозы по телефону так подействовали на Алену, что она стала рассуждать о мужчинах? Раньше копаться в психологии сильного пола она терпеть не могла, и каждый раз, когда Юлька с умным видом заводила разговор на эту тему, Алена только хихикала. И никогда — никогда! — не называла мужчин младенцами! И ни разу — ни разу! — не упоминала ни об одном из них с таким выражением лица, словно вот-вот разревется и захохочет одновременно!