Чтобы сэкономить продуктовые карточки и деньги, мы пошли к автоматам с закусками и взяли себе бутерброды с сыром. Рядом с зоопарком находилась специальная площадка под навесом, где стояли раскладные столики для пикников – столики были новые, не такие как в прошлый раз, когда я сюда заходил. Нам достался столик без тента, под жарким полуденным солнцем.

– И что мы будем рассказывать остальным? – спросил я, кромсая чеддер на мелкие ломтики пластиковым столовым ножичком У меня был с собой армейский выкидной нож, но это оружие превратило бы сыр в ни на что не годную обгорелую корку. Или в бомбу.

– О тебе? Или о Проекте?

– Ты что, не бывала там с тех пор, как я попал в больницу? – Амелия покачала головой. – Тогда давай вообще не будем об этом заговаривать. Я имел в виду, будем ли мы рассказывать об открытии Питера? О нашем открытии.

– А почему бы и нет? Завтра это и так будет всем известно.

Я пристроил неровный ломтик сыра на кусочек черного хлеба, положил на салфетку и пододвинул к Амелии.

– Да, пусть лучше говорят об этом, чем обо мне.

– Кто-то все равно прознает. Марти, к примеру, узнает наверняка.

– С Марти я поговорю сам. Если успею.

– По-моему, все-таки конец света поважнее твоих проблем.

– Большое видится издалека…

Хотя солнце уже село, было еще очень жарко, когда мы по запыленной дорожке шли к «Ночному особому»-Пыль была белая, как мел. Мы испытали огромное облегчение, войдя в холл ресторана с прохладным, чистым кондиционированным воздухом. Марти и Белда уже сидели в зале, на их столике красовалось блюдо с закусками.

– Привет, Джулиан! Как дела? – осторожно спросил Марти.

– Уже все в порядке. Давай переговорим об этом позже, идет? – Марти кивнул. Белда ничего не сказала, полностью сосредоточившись на разделывании креветок. – Есть что-нибудь новенькое насчет вашего с Рэем проекта? Меня это очень интересует.

– Новых данных почти нет, Рэй работает с тем, что есть Что там за жуть случилась с детишками в этой, как ее, Иберии?

– В Либерии, – поправил я.

– Трое наших пациентов поступили на обследование как раз после этого случая. Несладко же им пришлось!

– Всем тогда досталось. А особенно этим детям.

– Чудовища! – заметила Белда, оторвавшись от креветок. – Вы знаете, мне нет дела до политики, и материнский инстинкт у меня не особенно развит. Но у меня в голове не укладывается, как люди могли подумать, что такая чудовищная жестокость может им чем-то помочь?

– Это нельзя назвать и стратегическим мышлением, – добавила Амелия. – Ведь они сотворили подобное со своими собственными соотечественниками!

– Зато большинство нгуми уверены, что это подстроили мы, – возразил Марти. – Причем подстроили так, чтобы свалить вину на них… Поскольку всем ясно, что никто не стал бы делать такое со своими согражданами. Такой довод всем кажется вполне убедительным.

– Ты думаешь, именно на это они и рассчитывали. – спросила Амелия. – Не могу поверить! Какой цинизм!

– Нет, насколько нам известно – из конфиденциальных источников, хотя доказательств нет, – всю эту авантюру затеял и провернул один сумасшедший офицер с несколькими единомышленниками. Спецслужбы уже их всех ликвидировали – такие уж у них методы – и теперь стараются напустить побольше тумана в это дело, чтобы убедить мир, что это мы, а не они, зачем-то решили уничтожить школу с невинными детишками – наверное, для того, чтобы свалить все на нгуми. Чтобы показать, какие нгуми свирепые и безжалостные, хотя каждый ведь знает, что армия нгуми – это армия народных защитников, ее солдаты – из народа, и сражаются они за народ.

– Неужели им удалось хоть кого-то убедить в этой нелепице? – спросил я.

– Этому верят в большей части Центральной и Южной Африки. Вы что, не смотрели новости?

– Смотрели, но не все. Что там за ерунда с Международной Коллегией?

– Да армейские разрешили одному из законников Коллегии просмотреть в подключении любую запись, какую захочет – естественно, без права разглашать военные секреты. И этот судейский убедился, что для наших солдат это происшествие было полной неожиданностью, и все наши были поражены его ужасной жестокостью. Благодаря этой уступке Коллегии нам удалось доказать, что мы тут ни при чем, и общественное мнение теперь на нашей стороне – в Европе и даже кое-где в Азии и Африке. Но на юге Африки больше верят нгуми.

Эшер и Риза пришли вместе. И тут же накинулись на нас:

– Эй, сладкая парочка, здорово, что вы вернулись! Что, решили удрать из дома и пожениться?

– Мы удрали из дома, только чтобы поработать, – быстро ответила Амелия. – Мы были в Вашингтоне.

– Государственные дела? – спросил Эшер.

– Нет пока. Но скоро будут государственными. Со следующего понедельника.

– Может, поделитесь ценной информацией? Или там слишком много технических подробностей?

– Да нет, не особо много, по крайней мере в главном. – Амелия повернулась к Марти: – Рэй придет?