– Значит, – сказал Ник, – мы сейчас забьем лидеров, это тех чуваков, которые газеты продают, они и есть активисты. Всех остальных игнорируем, они, скорее всего, просто разбегутся.

У Картера за плечами был опыт многих лет уличных столкновений и именно на нем он и строил этот правильный анализ. Когда десять бойцов в высоких ботинках бросились вперед, в рядах ребят возникла паника. Пару десятков тинэйджеров бросилось через дорогу, загудели автомобильные гудки. Другие кинулись назад в колледж, а большинство просто стояло, словно приросло к месту. При всей болтовне о революционной солидарности, эти длинноволосые раздолбаи и понятия не имели о коллективном сопротивлении внешней угрозе. Несмотря на огромное численное превосходство, студенты уже эту битву проиграли; все те, кто не успел убежать, боялись драться.

БАХ! Скиновские кулаки и ботинки лупили по студенческим лицам и животам. ТРАХ! Несколько мерзавцев попятились назад, выплевывая сгустки крови и кусочки разбитых зубов. БАБАХ! Длинноволосых раздолбаев забили до потери сознания. Троцкистские газетки летели по улице, а расфуфыренные активисты получали урок пролетарской справедливости!

– Студенты, студенты, ХА-ХА-ХА! – выдыхала Команда Оливковой Дороги, ломая носы и ребра.

Винс и Киллер подняли парня, который продавал Революционного Рабочего. Троцкиста начали раскачивать за руки и за ноги. Когда скины отпустили юнца, парень перелетел через дорогу и приземлился перед грузовиком. Испустив разрывающий барабанные перепонки крик, студент замолчал, раздавленный колесами огромного трейлера. Дело приняло более серьезный оборот, чем планировали Винс и Киллер – ведь они хотели всего лишь приструнить парня, а об убийстве вовсе и не помышляли.

В Стоук Невингтоне царила паранойя. Стив Драммонд из автомата позвонил Мяснику и приказал ему председательствовать на вечернем митинге Классовой Справедливости. Все говорило о том, что легавые произведут облаву во время мероприятия, поэтому Драммонд не рисковал появляться там собственной персоной. Конечно, Мясник пожаловался на то, что его уже один раз полиция избила, и он не хотел этого снова. Стив отсек этот скулеж уверенной аргументацией; если Мясника уже обвиняли в участие в беспорядках и нарушении общественного спокойствия, то маловероятно, что его заберут до дня, когда ему надо появиться в суде.

Следующим шагом Драммонд был поиск жилья. Чертовски тревожно, что всего лишь через несколько часов после того, как он въехал на Уэлл-Стрит, его настигли журналисты. Стив болтался по улицам и стучал в разные двери до тех пор, пока его не посетил прилив вдохновения, который бывает только у гениев. Наффин, не связанный с политикой скин, его приятель из далекого прошлого жил на Шекспир-Уок. Его квартира была с точки зрения Драммонда расположена идеально – в боковой улочке прямо в самом центре Стоук Невингтона. Наффин оказался дома и, услышав рассказ о горькой судьбе анархиста, с готовностью согласился дать Стиву пожить у него несколько недель.

Стиву Драммонду крайне повезло, что он уже не бродил по улицам к тому моменту, когда Церковь Валери Соланас в полном составе появилась в Стоук Невингтоне, дабы отомстить за все те несправедливости, которым женщины подверглись во времена патриархата. Вики Дуглас вышла на тропу войны, и мужчины были ее врагом. Она пригласила своих сестер в интеллектуальное путешествие, которое из неонацисток должно было превратить их в приверженцев идеи женского превосходства. Вики была довольна тем, что большинство сестер ее не бросило, несмотря на то, что времена были непростые. Однако она была несколько озадачена потерей Тины Лиа, у которой были все необходимые данные для того, чтобы стать первоклассным бойцом. Командир бригады «ГРЯЗЬ» была бы вне себя, если бы только узнала, что девушка в настоящий момент сожительствует с Быстрым Ником Картером.

Дуглас выкинула все мысли о Лиа из головы и вместо этого сконцентрировала свое внимание на непосредственной опасности – анархизме. Классовая Справедливость была угрозой движению женщин, потому что, в отличие от ленинистов и других левых, их патриархальный авторитаризм еще предстояло вывести на чистую воду. Вики приказала Дженет Скиннер и Шэрон Тэйлор обойти местные пабы и вступить в контакт со всеми девчатами, находящимися в свободном полете, с целью выяснить, не хотят ли те присоединиться к движению. Остальные должны были вместе с Дуглас атаковать вечерний митинг Классовой Справедливости. Найти паб, где анархисты плели свои патриархальные заговоры, оказалось непросто. Подготовка к нападению началась задолго до того, как место было обнаружено.

Мясник, который вел заседание Классовой Справедливости, был в ударе. Он мог бы председательствовать и во сне, потому что за последнее время было так много разговоров о распространении газеты, что выступления на эту тему стали для него просто вторым "я".

– А сейчас – плохие новости, – вздохнул он и сделал паузу, чтобы ведший протокола Джордж Сандерс успел записать все то, о чем говорилось раньше, – Кажется, некоторые члены… не будем называть имен, но скажем, что это люди, которые уже долгое время находятся в наших рядах и поэтому должны прилагать больше усилий… Так вот, эти люди допустили то, что количество продаваемых газет не выросло, а даже упало!

– Послушай, – загалдел пацан, который никогда раньше не был на собраниях Классовой Справедливости, – мы можем поговорить о чем-нибудь другом, кроме продажи газеты? Я здесь уже сорок пять минут, а мы еще ни слова не сказали о политике! Как насчет того, чтобы разъебать богатых?

– Построение Классовой Справедливости на базе продажи газеты, – вставил Пес, – и есть краеугольный камень политики. Если мы не можем содержать наше движение, то тогда нет смысла и говорить о конкретных вопросах, потому что без организации для их решения все разговоры будут только сотрясением воздуха!