Мисс Киркхоуп посмотрела на женщин с нескрываемым возмущением.

— Вы хотели сообщить что-то о Доминике, — напомнила она без предисловий.

— Вам известно, что он был парафилиаком? — не менее бесцеремонно спросила низкорослая.

— Простите, кем? — Грубость незнакомки ошеломила мисс Киркхоуп.

— Парафилиак, — приятно улыбаясь, объяснила высокая, — это человек, склонный к сексуальным извращениям.

Мисс Киркхоуп невольно схватилась за горло, но, овладев собой, с достоинством прошла на середину комнаты и посмотрела на них сверху вниз.

— Полагаю, что это какой-то шантаж, — презрительно бросила она.

— О нет, мисс Киркхоуп, — учтиво возразила высокая, открывая свою сумочку. — Это кое-что похуже.

Бишоп остановился на верхней ступеньке и осмотрелся. Справа от него были двери, ведущие в прямоугольную часть дома; слева — верхняя галерея зала и еще одна лестница.

— Мистер Браверман! — снова крикнул Бишоп и тихо выругался. Неужели дом пуст? И звуки, которые он только что слышал, производили стены? Или блуждающие призраки, которые, как утверждает владелец, обитают в этом доме? Еще одна попытка, и хватит. Браверману следовало его встретить. По окнам застучал слабый дождь.

— Есть тут кто-нибудь?

По ступенькам, набирая скорость, запрыгал красный резиновый мяч. Стукнувшись о стену, он отскочил обратно на лестницу и медленно скатился вниз.

Бишоп вытянул шею и посмотрел на верхний этаж. Должно быть, дети вздумали над ним подшутить.

— Я пришел к мистеру Браверману. Не могли бы вы сказать, где он?

Молчание, только какой-то шорох. Или шарканье ног?

Бишопу это надоело. Еле сдерживая раздражение, он быстро, через две ступеньки, взбежал наверх.

Пожелай они убить его сразу, они бы в этом преуспели; но им хотелось насладиться его умиранием, посмаковать его. Поэтому первый удар по голове был не слишком сильным.

В дверях появился человек с двустволкой, нацеленной Бишопу в лицо. Он не скрывал своего удовольствия от этой игры и скалил зубы в предвкушении того, что за этим последует. Бишоп в ужасе замер на лестничной площадке. Из других дверей выступила женщина с занесенным над головой молотком, уже начинающим опускаться.

«Оглуши его, — без слов приказал ей муж. — Стукни его как раз за ухом, чтобы только оглушить. И тогда, прежде чем он умрет, мы немного позабавимся».

Удар пришелся сбоку, но в последнюю секунду Бишоп успел заметить молоток и инстинктивно пригнулся, поэтому молоток только слегка скользнул по его черепу. Бишоп упал к стене и покатился вниз по лестнице. Женщина стояла слишком близко: падая, Бишоп задел ее ноги и увлек за собой. Молоток выпал из ее рук и застучал по деревянным ступеням, опережая их кувыркающиеся тела. Женщина пронзительно закричала.

«Сука бестолковая, — выругался про себя мужчина, — вечно все испортит!» Он снова поднял ружье и навел на сцепившиеся внизу фигуры.

— Отвали от него, глупая корова! — заорал он. — Дай мне выстрелить! — Теперь Бишопа следовало убить немедленно.

Женщина попыталась высвободиться, и Бишоп, несмотря на шок, увидел нацеленные на него дула двустволки. В тот миг, когда одна черная дыра озарилась вспышкой, он рванул отползающую женщину на себя. Весь заряд попал ей в грудь, и частицы свинца, прошедшие навылет, задели одежду Бишопа. Пока Бишоп пытался откатиться от женщины, она визжала не переставая.

Человек на верхней площадке не был особенно потрясен — скорее, он просто разозлился. Опущенное было ружье снова поднялось. На этот раз он прицелился более тщательно. Увидев на ступеньках молоток, Бишоп быстро приподнялся на колени, схватил его и запустил вверх. Это был нелепый, заведомо неточный бросок, но человек машинально пригнулся, дав Бишопу возможность вскочить на ноги и броситься бежать. Следующий выстрел вспорол паркет за его спиной. Понимая, что добежать до выхода, пока этот человек перезарядит ружье, не удастся, Бишоп кинулся в какие-то двери, моля о том, чтобы за ними оказалась лестница, ведущая на задний двор. По крайней мере, здесь он найдет хоть какое-то прикрытие. Бишоп оказался в комнате, где стояла только маленькая кровать, и побежал дальше. В следующей комнате, кроме кровати, тоже почти ничего не было. Еще одна дверь — и он очутился в узком темном коридоре. Лестница вела к закрытой двери.

Позади Бишоп слышал приближающиеся шаги и громкую брань. Он сбежал вниз по ступенькам и, поскользнувшись, врезался в дверь. Пошарив в темноте, нашел ручку и резко дернул. Дверь была заперта.

Бишоп сел на вторую ступеньку и пнул дверь обеими ногами. Посыпались щепки, и дверь распахнулась. Едва не падая, он влетел и рывком закрыл дверь за собой, чтобы защититься от выстрелов сверху. Это была кухня, и он сразу заметил еще одну дверь. По лестнице уже громыхали шаги. Бишоп подбежал к задней двери и чуть не заплакал от досады, обнаружив, что и она заперта. Он бросился назад, но в тот же миг дверь, через которую он проник на кухню, открылась. Преследователь уже занес ногу через порог, но дверь внезапно захлопнулась, придавив ружье, висевшее у него на груди, и он сильно стукнулся головой о косяк. Бишоп схватил торчащее из проема дуло и нажал на дверь изо всех сил. Преследователь пытался выбраться из ловушки, но оказался в невыгодном положении: голова повернута вбок, а зажатое дверью ружье больно давило на грудную клетку.

У Бишопа постепенно проходило головокружение, и он сосредоточил все усилия на том, чтобы не упустить преимущества и удержать дверь, хотя не знал, к чему это приведет. Вряд ли они смогут простоять так весь день. Преследователь покраснел от натуги, с ненавистью устремив на Бишопа налитые кровью глаза. Скривив рот, он злобно зарычал, и Бишоп почувствовал, что дверь медленно сдвигается в его сторону. Вминаясь ногами в кафельный пол кухни, он удвоил свои усилия.

Внезапно чья-то трясущаяся рука вцепилась ему в волосы, и Бишоп вскрикнул от страха. Обернувшись, он увидел пошатывающуюся женщину, лицо и грудь которой были залиты кровью. Должно быть, в кухне была еще одна дверь, ведущая в холл, через которую она и вошла. Дверь за спиной Бишопа распахнулась, и его бросило прямо на изуродованную женщину. Она упала на колени, и кровь хлынула на пол, растекаясь под ней темно-красной лужей.