— Не увиливай. — Кит погрозила ему пальцем. — Сейчас моя очередь спрашивать.

Откинувшись на спинку стула, Алекс насмешливо спросил:

— Хочешь посмотреть конторские книги по ведению хозяйства или будет достаточно, если я представлю общую картину?

— Общей картины вполне будет достаточно.

Алекс улыбнулся и кивнул.

— Большую часть денег я получаю от капиталовложений. Я владею акциями нескольких текстильных, горнодобывающих и корабельных компаний. Остальное идет от правительственных поручений, сдачи в аренду, а кроме того, от строительных работ, продажи зерна, шерсти и скота в моих поместьях. Да, и еще немного я получаю, играя в азартные игры. Если выигрываю, разумеется.

Что ж, то, что она хотела услышать, он сказал. Правда, не напрямик, а несколько завуалированно. Впрочем, ничего удивительного. Не станет же он говорить, что основной доход у него идет от правительственных поручений.

— Вот это да! — восхищенно воскликнула она.

— Что ж, надеюсь, мой ответ тебя удовлетворил, — сухо заметил Алекс.

В течение следующего часа она узнала, что, несмотря на репутацию распутника, он очень серьезно относится к обязанностям члена палаты лордов и что он продал свои акции во французской текстильной компании, когда совет директоров проголосовал в поддержку господства Бонапарта. Кит пыталась задавать вопросы, касающиеся политики и определенных обязанностей Алекса, однако он ловко уходил от темы или давал ответы, практически ничего общего не имевшие с тем, что ей хотелось знать. И она поняла, что Алекс вел себя так неспроста.

Эвертон выиграл большинство партий, из чего Кит заключила, что он играет лучше ее. В качестве проигравшей она выпила гораздо больше бренди.

И когда она в очередной раз проиграла, а Алекс встал из-за стола, чтобы подбросить в затухающий камин полено, Кит решила, что пора менять тактику, и вместо того, чтобы вливать бренди в рот, вылила его в рукав костюма. Ужасно не хотелось портить рубашку, а тем более великолепный синий костюм, однако еще больше не хотелось проигрывать Эвертону и тем более напиваться до одури.

— Итак, детка, — улыбнулся Алекс, снова садясь за стол, — сколько раз ты приезжала в Англию, с тех пор как тебе исполнилось шесть лет?

Весь вечер он задавал именно такие вопросы, которые можно было расценить как простое любопытство. Интересно, догадался ли он, зачем она на самом деле приехала в Лондон, и были ли у него причины в чем-то ее подозревать?

— Не знаю, — пожала плечами Кит и нахмурилась, словно силилась вспомнить. — Три или четыре раза. Мы подолгу никогда не задерживались.

Последующие полчаса ей удалось отвлечь его внимание и вылить в рукав почти полный стакан, однако отвечать на его вопросы, которые становились все более сложными, было нелегко.

— Кстати, который сейчас час? — спросил Алекс, сонно потягиваясь и бросая взгляд на каминные часы.

— Почти три, — поспешно ответила Кит, ухмыльнувшись. — Твоя очередь сдавать. — И украдкой вылила в рукав очередной стакан.

— Заявляю протест. Я не… — Прервав себя на полуслове, Эвертон перегнулся через стол, схватил Кит за руку и потянул к себе, не обращая внимания на лежавшие на столе карты. Черви и бубны посыпались на пол, а взору Алекса предстал мокрый по локоть рукав рубашки. — Ах ты обманщица!

— Отпусти меня! — взвизгнула Кит, пытаясь высвободить руку. Но не тут-то было. Обойдя вокруг стола, он рывком поставил Кит на ноги.

— Раздевайся!

— Что?! — изумленно воскликнула она, чувствуя, что сердце исступленно забилось в груди.

По лицу Алекса расплылась насмешливая улыбка.

— Снимай этот проклятый сюртук. Игра закончена. Я слишком дорого заплатил за эту бутылку, чтобы ты выливала себе в рукав ее содержимое.

— Ладно, — буркнула Кит, стаскивая сюртук, и с удивлением обнаружила, что с трудом держится на ногах. Она украдкой бросила взгляд на Алекса. Он смотрел не на ее лицо, а куда-то ниже. — Эвертон, — пробормотала она, вспыхнув.

— Да? — рассеянно бросил он и, взглянув ей прямо в глаза, спросил: — Как ты научилась делать такой узел на галстуке?

— Антуан меня научил, — ответила Кит. — Сказал, сейчас это самый писк моды, а ты не хочешь так завязывать.

— Слишком вызывающий.

— Вовсе нет, — возразила Кит. — А если и так, я должна задавать тон. Ведь на меня смотрит все великосветское общество.

— Это уж точно, детка! — восхищенно воскликнул Алекс, и его глаза похотливо блеснули. Подойдя к столику с напитками, он взял вторую бутылку, поскольку первую они уже допили.

— Ты тоже должен снять свой сюртук, — заметила Кит и добавила по-французски: — хозяин особняка.

— Это что еще значит? — недовольно спросил Алекс, снимая свой серый сюртук.

— Ничего обидного. Я лишь назвала тебя хозяином особняка.

Рукава его рубашки оказались сухими. Значит, он выпивал каждый стакан, который она ему наливала, а в результате оказался намного трезвее ее.

Кит стояла, глядя на Алекса, и внезапно почувствовала острое желание расстегнуть ему жилет и рубашку, стащить их и коснуться его обнаженного тела. Усилием воли она подавила в себе это желание.