Достигнув берега бурливого потока, всадники на минуту приостановились. Затем послышался троекратно крик филина, которому ответил такой же крик, но только очень слабый, как бы донесшийся из отдаления.

Тогда линия всадников сомкнулась, и они тесным рядом переправились через реку.

Очутившись на том берегу, они разделились на три группы по пяти человек в каждой. Затем первая группа тронулась и быстро скрылась во мгле; минут пять спустя и вторая группа последовала за первой.

Четверть часа спустя тронулась и третья группа всадников. Матадиес готов был кинуться по их следу, но каково же было его разочарование, когда он увидел, что эти конные люди возвращаются обратно, то есть вторично переправляются через реку и направляются в лес к тому месту, откуда они выехали с полчаса тому назад, где тотчас же и скрылись.

— Ну, что вы на это скажете? — спросил Редблад, когда гнев и досада, душившие его, позволили ему наконец произнести эти несколько слов.

— Черт побери! — воскликнул Матадиес. — Я нахожу, что это ловкие парни почище нас даже! Нет, как хотите, это превосходно! И ни малейшего шума, ни малейшего подозрительного или неловкого движения!

— Я вполне понимаю ваше восхищение, сеньор Матадиес! — с досадой сказал Редблад. — Но при всем том, эти господа оставили нас в дураках!

— Да, с этим я не могу не согласиться, но что же делать? Теперь горю не пособить; надо потерпеть еще немного, быть может, в следующий раз мы будем счастливее.

Дон Торрибио молчал, что-то обдумывая.

— Вы легко миритесь с нашей неудачей.

— Да что же делать прикажете — все равно они верно порядком смеются над нами, если только они знают о нашей засаде.

— Как они могут знать об этом?

— Да почем я знаю как, но только эти парни хитры, как опоссумы, и у них всюду есть лазутчики и шпионы: может быть, их предупредили о нашем присутствии.

— Конечно, это весьма возможно.

— Что же мы будем теперь делать?

— Подождем, пока они выйдут!

— Ну, в таком случае, у нас много времени: они, конечно, выйдут иным путем, чем вошли — это простая азбука осторожности, viva Dios! 48

— Да, ваша правда, но что же нам делать в таком случае?

— Спокойно удалиться отсюда и расположиться на ночлег в лесу у яркого костра.

— Ну, а завтра?

— Завтра, само собой, у нас появятся завтрашние заботы! — смеясь, заметил Матадиес и, наклонясь к самому уху дона Торрибио, шепнул ему, — предоставьте мне это дело, ваша милость, мое самолюбие здесь задето за живое, но тем лучше — я этому очень рад.

— Прекрасно, пойдемте, если вы хотите, для меня безразлично! — согласился дон Торрибио, продолжая раздумывать и почти машинально отвечая на слова своих собеседников.

Все трое переправились в том же месте через поток и вошли в лес. После получасовой ходьбы они пришли к хорошенькой прогалине, довольно большой, где и расположились под большим развесистым деревом, разведя яркий костер. Матадиес по пути немного отстал от дона Торрибио и Редблада и притаился на время в кустах, — а затем нагнал их, как ни в чем не бывало.

Окончательно расположившись на ночлег, обменявшись несколькими отрывистыми фразами и покурив, наши трое знакомцев плотно завернулись в свои сарапе и собрались заснуть.

Редблад принял на себя первую очередь ночного дежурства; дон Торрибио, завернувшись в плащ, прислонился спиной к стволу дерева и, надвинув на глаза шляпу, остался неподвижен.

Спал ли он? Размышлял ли он? Никто не мог сказать, но только он не шевельнулся ни разу, точно окаменел. Редблад, поставив между ног свое заряженное ружье, закурил сигару.

Матадиес расположился за спиной Редблада, так что почти не мог его видеть, да он и не думал вовсе о нем.

Прошло около двух часов; на прогалинке царила мертвая тишина; дон Торрибио, казалось, спал, как выражаются испанцы apiernasuelta 49 . Редблад мечтал, следя глазами за дымом своей сигары.

Временами он как будто прислушивался, когда какой-нибудь необычайный звук доносился до его слуха; но вскоре снова принимал свою небрежную покойную позу и ограничивался тем, что подбрасывал несколько сухих веток в огонь.

Тем временем Матадиес тихо вытащил из кустов, подле которых он расположился, какой-то длинный предмет, который он тщательно увернул в свой сарапе и уложил подле себя, так что даже на расстоянии двух-трех шагов этот предмет можно было принять за спящего человека. Сделав это, Матадиес крадучись заполз в кусты и затем скрылся в чаще леса.

Как вероятно помнит читатель, Матадиес шепнул дону Торрибио, что просит его предоставить это дело ему, и вот, теперь он собирался заняться именно этим делом.