Закончив торопливый свой доклад, мальчонка топтался на месте, не знал, уход иль иль нет.

Иван Петрович выслушал его со смущением, прошелся по комнате, подумал и сказал:

— За такое твое усердие надо бы тебе, оболтусу, оттянуть уши до плеч. Но я на первый раз прощаю. Ты — слушай, Алексей. Выпытывать людей таким образом, как ты это сделал, называется провокация. Это очень нехорошо. Это постыдно. Это позорно. Понимаешь?

— Понимаю. Я от усердия. Мне казенное жаль.

— Ступай. Ничего им больше не говори. А если придешь ко мне еще раз с подобной «резолюцией», я переведу тебя в разряд штрафных.

Ленька Пузик вышел в коридор, встал возле окна и целый час торчал так, огорченный и недоумевающий, барабаня в стекло пальцами, обдумывая свой разговор с заведующим и тягостно вздыхая.

В тот же вечер все восемь новичков все-таки получили казенную одежду и по паре крепких сапожишек.

Перед тем как укладываться спать, один из малышей закричал:

— Ай, ай!! Арабчика моего украли!..

Арабчик — кукла из черного сукна с белыми глазами и красными волосами. Были опрошены все дети. Никто не брал.

Тогда к Марколавне подбежал хорошенький Жоржик.

— Я очень, очень хочу кушать, — сказал он ей. — Если вы дадите мне пирожка кусочек, я скажу, кто украл арабчика. Я знаю, кто украл.

— Пирога нет. Но если ты умненький мальчик и любишь меня, то и так скажешь.

Жоржик подумал, сказал: «Пойдемте», — и побежал в спальню. Там он сел на пол и заявил при всех:

— Это я украл арабчика.

— Куда же ты его дел? — спросила Марколавна.

— А я его за печку бросил. — Он подбежал к печке, — Вон туда.

Но арабчика за печкой не оказалось.

— Зачем же ты врешь?

— Нет, не вру. Я забыл. Я его в шкаф… Вот в этот. Поиграл и положил.

В шкафу тоже не оказалось арабчика.

— Опять врешь.

— Забыл, забыл! — вскричал Жоржик. — Я его… я его за зеркало сунул.

Посмотрели за зеркало: нет.

— Жоржик!.. Говори правду… Или я тебя накажу, — едва сдерживая гнев, проговорила вся раскрасневшаяся Марколавна.

Жоржик заплакал и сказал:

— Вот вы не верите… А еще зоветесь моей мамой… Я забыл, Я его под шкаф подсунул. К самой стене.

Все заглянули под шкаф. Темно. Толстобокая нянька легла на живот и, дрыгая обутыми в красные чулки ногами, возила под шкафом клюкой. Оттуда летели сгустки пыли, сор. Не было и здесь арабчика.

Жоржик, смахнув слезы, рассмеялся, опять сел посреди пола и сказал:

— Я не украдывал арабчика. Я даже не видал, какой он есть. Я наврал.

Тогда малыш, у которого пропал арабчик, поднял нестерпимый вой: у него рухнула всякая надежда, что арабчик найдется. На его отчаянный рев и плач слетелись, как мошкара, ребятишки со всех спален. Марколавна растерялась.

В это время пришла нянька из флигеля, где жили девочки, и подала Марколавне куклу.

— Не ваша ли?

Тогда владелец куклы сразу прекратил плач, вырвал арабчика из рук воспитательницы и побежал с ним спать. А Жоржик кричал:

— Вот вы не верите, а я правду говорил, что не я украл! А вы все говорите, что я… Обижайте, обижайте маленьких! — с нервностью завизжал он и залился слезами.

Дети кругом смеялись, хлопали в ладоши, издевались над Жоржиком:

— Врун, врун, врун!.. Марколавна, накажите его. Вот мы сейчас за Инженером сходим, за Вошкиным… Он тебе…

Жоржик закрутился на полу волчком, заверезжал пуще. От его рева звенело в ушах. Нянька в дверях скрипела зубами: ну и задала бы она этому пащенку! Марколавна подняла его, поцеловала:

— Вот, дети, глядите. Сейчас я сделаю фокус: накрою Жоржика платком, сосчитаю — раз, два, три, и он замолчит.

Она сняла с себя теплый платок и покрыла им голову плачущего мальчика. Нянька неодобрительно плюнула и, тряся толстыми боками, сердито ушла.

Когда все дети засыпают, Марколавна обходит спальни, останавливается у Жоржика.

— Вы велели мне подумать о моем поступке, — лепечет он. — Вот я все думаю, думаю. Не сплю. А завтра, как проснусь, сяду на лестницу и все буду думать, думать. Я ночью сегодня обделаюсь.

— Надо, Жоржик, выходить в уборную.

— Я боюсь. Я лучше обделаюсь, а завтра матрасик высушу у печки… Я есть хочу.

— Спи.

— Я совсем, совсем буду умненький.

Марколавна идет к себе, садится за дневник. Дневники ведутся воспитателями обо всех детях с неустойчивым характером.