– Люблю тебя, – еле слышно сказал он. Соня не столько расслышала, сколько поняла по движениям губ.

И ответила одними губами:

– И я.

Они смотрели друг на друга, счастливые своим безмолвным разговором.

За дверью пылко разглагольствовал Сема:

– Что такое преступность? Это социальное зло. Вас отравила социальная среда, – вы понимаете, что я хочу сказать?

– Как интересно, что мы сюда приехали, – сказала Соня.

Гриша кивнул головой и прошептал:

– Спи! Ты устала. Завтра рано вставать…

Утро выдалось чудесное. Вслед последним уходящим на север льдинам пахнуло с юга весенним теплом. Сверкнула серебром освобожденная амурская ширь. И сразу поднялось от земли живое трепетное дыхание пробуждающейся жизни, потянуло из тайги лесными неведомыми запахами, в чистом воздухе были видны дрожащие испарения.

Сергей Голицын проснулся с трудом. После вчерашней непривычной работы болело все тело. Проснувшись, он не сразу сообразил, где он. Он до сих пор еще не свыкся с переменой жизни, и казалось ему, что стоит крепко заснуть и вдруг проснуться – все окажется по-старому, и глаза увидят знакомые обои, семейные фотографии и крестиками вышитый рушник.

Но глаза увидели холстину палатки, тесно сдвинутые топчаны – и за порогом палатки… да что же это такое? Он вскочил и выбежал на воздух. Сверкающая красота природы потрясла его. Все как будто изменилось за одну ночь. Дурманящие весенние запахи ударили в голову.

– Черт возьми! – вслух произнес Сергей. И подумал: «Надо написать отцу».

Он побежал на реку мыться. Было свежо, но Сергей скинул рубаху и ожесточенно обтирался холодной водой, ухая от наслаждения.

– Хорошо! – раздался над ним голос.

Он обернулся и увидел Вернера. Вернер внимательно разглядывал его ноги в крепких сапогах. Сергей тоже посмотрел на свои ноги, но не нашел в них ничего примечательного.

– Как вас зовут? – спросил Вернер и внимательно посмотрел Сергею в лицо.

– Голицын. Помощник машиниста.

Вернер остался доволен ответом. Спросил очень серьезно:

– Значит, на вас можно положиться?

Сергей подтянулся, ответил возможно внушительней:

– На все сто.

И так же как до сих пор он чувствовал себя неуверенным, выбитым из колеи, так с этой минуты он поверил в свою решительность, смелость и безусловное мужество.

– Я вас назначаю начальником партии, – не задумываясь решил Вернер. – В тайге заготовлен для стройки лес. Надо свалить его в речку Силинку и сплавить сюда, пользуясь высокой водой. Возьмите человек двадцать крепких ребят. Пойдете после завтрака. Подбирайте партию по сапогам.

– По сапогам?

– По сапогам, – подтвердил Вернер. – Пройдите по улице, кого увидите в сапогах, тех и берите.

Сергей торопливо оделся и побежал подбирать партию. Он с сожалением вспомнил, что у Пашки Матвеева нет сапог. Хорошо бы вместе! Полный гордости, Сергей небрежно сказал ему:

– Взял бы тебя, да ты без сапог.

Но Пашка отнесся с неожиданным равнодушием к предстоящей разлуке:

– Ничего. У меня и без сапог ноги скорые.

И побежал вперед, к столовой. Сергей с возмущением заметил, как он с разбегу подкатился к Клаве Мельниковой. Вот она, старая дружба!

И тут он увидел Гришу Исакова в прекрасных болотных сапогах. Гриша шел в столовую вместе с Соней. Они не смели идти под руку, но шагали согласованным шагом, касаясь плечами. Сергей вспомнил свою дорожную обиду и не без злорадства крикнул:

– Товарищ поэт, постой-ка! Ты мне как раз и нужен.

– Я?

– Собственно говоря, твои сапоги, но вместе с тобою.

Он записал фамилию и велел после чая прийти на угол против церкви. И тут же отвернулся, заметив другого обладателя сапог.

Стоя у входа в столовую, он смотрел в ноги проходящим и быстро пополнял список.

Епифанов заинтересовался:

– А куда вы пойдете?

– В тайгу, сплавлять лес, – важно проронил Сергей, как будто для него это было совсем привычное и хорошо знакомое занятие.

– Ух ты! Вот это я понимаю.

Епифанов покосился на свои щегольские желтые ботинки, потом махнул рукой и заявил:

– Где наша не пропадала! Пиши. Пойду с вами.

– Да ты без сапог. Нельзя.

– А на кой черт мне сапоги? – закричал Епифанов. – Я сам хорош. Наше дело водолазное, воды не боимся.

Через минуту он уже хвастался в столовой и уговаривал своего приятеля Колю Платта:

– Пойдем, браток! В тайге сейчас красота. А к воде нам не привыкать. Пойдем, жалеть будешь.