Когда это было сделано, он взмолился:

— Майк...

— Просто решил заглянуть.

— Тебе нужен я или кто-то другой?

— Кто-то другой.

— Мне не нравится, когда ты ходишь вокруг да около, а не говоришь прямо.

— Новая методика, приятель.

— Выкинь ее к черту, Майк. Я тебя знаю еще с прошлых времен. Думаешь, я уже не знаю, что случилось?

— А что случилось?

— С Левитом и Ручкой. У тебя что, помутнение мозгов? Ты думаешь, что тебе дадут за здорово живешь палить в городе? Теперь все изменилось. Ты был далеко, и лучше было для тебя там и оставаться. Теперь, прежде чем ты меня впутаешь во что-нибудь, мне надо сказать тебе одну важную вещь: не впутывай меня ни во что. Я всегда был мелкой сошкой, и ни вы, ни они меня не трогали. Такое положение меня вполне устраивает.

— Чудесно.

Я взял его за руку и положил на стол свой 45-й.

— Помнишь?

Он задрожал. Тогда я решил добить его. Я достал из кармана бумажник и сделал вид, что считаю деньги, а сам дал ему полюбоваться своим удостоверением, видимым сквозь пластик. Он посмотрел, и его глаза расширились, но он сумел подавить любопытство и стал тянуть свое пойло.

— Мы идем ко мне или к тебе?

— Моя .комната наверху, Майк,

— Где?

— 313.

— Десять минут. Иди первым.

Это был обычный номер второсортной гостиницы, пропахший пивом, потным бельем и грязными носками. Он открыл себе жестянку пива, потом плюхнулся на небрежно застеленную кровать.

— Говори.

— Детская Ручка... Он умер.

— Я знаю. Я его пришил. Его макушка слетела и превратилась в кашу на полу. Он не был первым и вряд ли будет последним.

Он медленно отставил жестянку,

— Будь ты проклят!

— Это все, что ты можешь сказать?

— Будь ты проклят. Думаю, тебе надо писать завещание.

— Тоби...

— Именно. Я не шучу. Слова и дело у нас не расходятся. Ты был идиотом уже в прежние времена, но теперь ты совсем пропащий. Думаешь, я не знаю об этом? Знаю, как и все. Я бы не хотел даже в одной комнате с тобой быть.

— У тебя нет выбора, Тоби...

— Да. И поэтому я буду расплачиваться потом. И ты тоже. Черт побери, Майк...

— Детская Ручка,— повторил я опять.

— Он взялся за работу Тилсона, все об этом знают.

— Дальше.

— Что дальше, изверг? Что, черт возьми, я могу знать о Ручке? Мы с ним в одну игру не играли. Я просто прыщик, а он целый нарыв. Ты знаешь, чем он стал? Черта с два ты знаешь! Правая рука мистера Дикерсона. И ты думаешь, что я собираюсь...

— Кто?

— Оставь... Ты знаешь.

— Кто, Тоби? Мистер Дикерсон — кто он, приятель?

— Майк...

— Не шути со мной и перестань мямлить.

— Ну ладно. Итак, кто такой Дикерсон? Он новый человек в деле. Он большая шишка. Он взял власть, и все остальные ребята остались за флагом. Мальчик мой, я больше ничего не могу тебе сказать. Все, что я знаю,— это только его имя, а сам он — сплошной мрак, невидимка.

— Политика?

— Не в его вкусе, дурень ты, Майк. Он как укротитель. Знаешь, что творится в городе? Они все выползают из своих щелей: убийцы, громилы... и все ждут приказов. Я чувствую, что рядом бежит ручей, но не стану удить рыбу. Много времени прошло со смерти последнего лихого парня... теперь повторяются времена индейцев. Главарь вернулся с холмов, и сумасшедшее племя готово вступить на тропу войны — все, что я могу тебе сказать.

— Ручка?

— Ручка—главарь? Ты с ума сошел, парень. Ручка — просто исполнитель, исполнителем был всегда. И знал, кто дает ему заработать на хлеб. Он неплохо преуспевал, пока не решил вернуться к старым друзьям.

— Не пойму, о чем ты.

— Говорят, он делал кому-то любезность, когда стрелял в тебя. Вот и поплатился.

Тоби встал и подошел к окну. Я заметил ему в спину:

— Конечно, почему нет? Делать любезность — это важно и дает повышение по службе и вес. Это доказывает...

— Это доказывает, как быстро могут тебя убрать.— Он медленно повернулся.— Я что, тоже попал в эту кашу?

— Не вижу, каким образом.'

— Спроси прямо.

— Кто такой Дикерсон?

— Никто не знает. Знают только, что он большой человек.

— Деньги?

— Думаю, да.

— Кто заменит Ручку?

— Кто сможет удержать это место. Я бы сказал— Дел Пеннер, уж очень он рвался. Он засыпался десять лет назад, потом вернулся, отправился в Чикаго, потом был сутенером в Майами и здорово поддерживал Ручку.

— Тогда, может быть, вторжение Ручки и его стрельба в меня были частью операции какой-то банды по захвату власти, чтобы доказать свои способности? — Я долгое время смотрел на него в упор, пока он не отвернулся, пожав плечами.