– Ты, кажется, кое о чем забыл, Корриган, – с улыбкой произнес Илдвар Горб. – У нас вроде была договоренность.

– О! Да. – Я облизнул губы и пробежался взглядом по кабинету. Слишком много было свидетелей, и теперь я едва ли смогу отвертеться. Впрочем… – Секундочку, – сказал я. – Чтобы попасть на Землю, потребуется документ, удостоверяющий твое инопланетное происхождение.

Он ухмыльнулся и вытащил из кармана пачку бумаг.

– Нет ничего проще. Все с печатями и в полном порядке. А кто захочет доказать, что бумаги поддельные, пусть сначала разыщет Ваззеназз-13.

Мы расписались, и я убрал контракты на место. Только после этого мне пришло в голову, что события последнего часа были, возможно, гораздо сложнее организованы, чем мне показалось сначала. «Предположим, – думал я, – что Горб сговорился с Хираалом, чтобы тот продемонстрировал свой трюк с самоубийством, пообещав, что выбьет за свои услуги два контракта – для себя и для него, а заодно и подключил к этому делу полицию».

Вполне возможно, что так оно и было. А если все это именно так, то меня окрутили, как самого последнего лопуха. С трудом сохраняя непроницаемое лицо, я молча поклялся, что Горб, или как там его зовут на самом деле, будет отрабатывать свой контракт до самого последнего пунктика.

В конце той же недели мы покинули Гхрин, приняв около тысячи ста инопланетян и наняв пятьдесят двух из них.

Илдвар Горб, ваззеназзеанин, признавший на обратном пути, что его настоящее имя Майк Хиггинс и что он из Сент-Луиса, оказался поистине кладезем мудрости. Выяснилось, что он действительно знает про инопланетян все, что только можно знать. За время шестинедельного путешествия к Земле он здорово облегчал мне жизнь. С пятьюдесятью двумя различными разумными существами на борту у нас возникло множество вопросов по поводу кормления, распределения кают и прочих подобных проблем. Каллерианец, например, напрочь отказался вселяться куда-нибудь, кроме левой половины корабля, но эту сторону мы зарезервировали для существ, привыкших к низкой силе тяжести.

– Почти весь путь до Земли мы пройдем в гиперпространстве, – попытался урезонить упрямца Горб-Хиггинс. – Наша космостатическая полярность переменится, понимаешь?

– Да? – сказал Хираал, ничего не понимая.

– Космостатическая полярность. Если ты поселишься на левой стороне корабля, то почти всю дорогу проведешь на правой!

– А-а-а! – обрадовался огромный каллерианец. – Я не знал.

И он с благодарностью поселился там, где ему было назначено.

Я мог бы описать еще с полдюжины инцидентов, в которых специальные знания Горба-Хиггинса об инопланетных существах спасли нас от нервотрепки во время этого перелета домой. В первый раз в моей организации появился человек с головой, и это начинало меня беспокоить.

Когда я создавал свой институт, я делал это на свои собственные деньги, собранные по грошам за время руководства демонстрациями по сравнительной биологии на Бетельгейзе-9. И постарался сделать так, чтобы я был единственным владельцем фирмы. Людей нанял компетентных, но невыдающихся таких, как Стеббинс, Аучинлек и Лудлоу.

Но теперь в лице Илдвара Горба – Майка Хиггинса я пригрел на своей груди змею. Мы с ним были, что называется, одного поля ягоды. А место наверху в моем заведении было только одно.

Сотрудники иммиграционной службы на Земле попытались оспорить бумаги Хиггинса, но изготовлены они были так ловко, что доказать, будто Горб не с Ваззеназза-13, чиновники просто не смогли. Поместили мы его в самой главной экспозиции нашего здания.

Каллерианец Хираал теперь один из наших главных номеров для привлечения публики. Каждый день ровно в два пополудни он совершает ритуальное самоубийство, а через некоторое время восстает из мертвых под звуки фанфар. Те четверо каллерианцев, что были у нас раньше, страшно ревнуют из-за толп, которые он собирает, но его трюку они просто не обучены.

Однако «номером один» у нас, безусловно, стал этот мошенник Майк Хиггинс. Он числится под вывеской «единственной абсолютно подобной человеку формы жизни, происходящей с другой планеты», и, хотя нас много раз пытались разоблачить, интерес к нему только возрастал.

Я умею оценить стоящего мошенника, как некоторые ценят тонкие вина. Но иногда я очень жалею, что подписал с ним контракт, а не оставил его на Гхрине.

Вчера он заглянул в мой кабинет после закрытия. На его лице играла этакая сладкая улыбочка.

– Джим, я тут разговаривал вчера с Лауренсом Р. Фитцжеральдом.

– Это такой маленький регуланин? Зеленый баскетбольный мяч?

– Он самый. Он сказал, что получает только пятьдесят долларов в неделю.

И многие другие парни получают довольно мало.

Внутри у меня заворочалось тяжелое предчувствие.

– Майк, если ты хочешь повышения, то могу накинуть еще двадцатку.

Он остановил меня жестом.

– Я пришел действительно по поводу повышения, но не для себя, Джим.

Вчера у нас с парнями состоялось небольшое собрание, и мы создали профессиональный союз. Меня выбрали председателем. Я бы хотел обсудить с тобой идею повышения ставок для всех экспонатов.